Читать Золотая Верблюдица - Михаил Скачидуб

«Судьба , как женщина, сдаётся, чтобы повелевать…»

…. Пустыня, отшумев свирепо, успокоилась барханами. Утомлённая солнцем и любовью Мария лежала в золотистом шатре, смежив очи. Ей ещё чудилась музыка молитвы, обращённой к богам и к ней, возлюбленной Анхелем, … то была музыка…

Глава первая. Машенька Форсик

Какой бы большой роман судьбы человека не был, он начинается с детства и, какими бы путями не шли Он и Она, раньше или позже, но они приходят к той жизненной точке, которая должна их соединить.

Машенька носилась, как все девчонки и мальчишки, вихрем в играх, пасла на толоке гусей и свиней, набивала карманы пшеницей тёртых колосьев и семечек подсолнечника, добывала земляные орехи, в лесу лазила по деревьям за грачиными яйцами, жарила на костре пойманных перепелов и воробьёв. Озорная девчонка носилась верхом на хворостине с пышным хвостом листьев по пыльной дороге хутора и орала, пугая всех:

– Едуть! Едуть! Усих «врагив народа» ликвидировать»! – отчего взрослый люд хутора прятался во дворах, проклиная Машку Форсик:

– Дура набитая. Накличет беду, зараза неумытая. «Дура», потому что в отличие от других пацанов и девчонок, любила книжки читать про любовь. И чем её, страхолюдину, книжки про любовь приманивали, мы, её сверстники, не понимали и считали её, как и взрослые, дурой и присобачили ей прозвище «Емелька».

Сама она виновата, рассказывая нам на толоке про Емельку-дурачка, который ездил на печке, а потом в царевича превратился. Машка и в речке купалась не так как все. Залезет в муляку, обмажется с ног до головы грязюкой и орёт, размахивая руками, как ведьма:

– Хто пыдийдэ до мэнэ, усих потоплю! Мы боялись к ней подходить и спрашивали издалека:

– Машка, ты чёго в грязюку выделалась, як мания? – на что она отвечала, ещё больше намазываясь грязью:

– Цэ я грязючи ванны прымаю, шоб красывой буты, як вырасту.

И домазалась… К пятнадцати годам невинное личико Машеньки было обрамлено светло-золотистыми волосами и очаровывало окружающих своими голубыми глазами. Она часто и заразительно смеялась, так как уже понимала, как красивы её зубки в разрезе пухлых губ. Наряду с соблазнительными формами девичьего тела, она влекла к себе естественностью и мелодичным звуком голоса.

Машенька по своему развитию уже перешагнула порог детства, и её терзал порок – нарушать все предписания законов о малолетстве, вселенском грехе и тому подобном. Мальчишки хутора, несколько постарше Машеньки, уже передрались из-за неё. Каждый жаждал иметь такую прелесть своей.