Читать Честь виконта - Жаклин Санд

1853 год

Париж

– Она так улыбается, но она ведь обманщица. Забавно, правда?

Виконт де Моро отвел взгляд от неплохой копии картины да Винчи – знаменитой «Моны Лизы» – и, прищурившись, посмотрел на говорившую.

– Отчего вы так решили?

Она пожала плечами:

– Вазари писал, что ее развлекали шуты в то время, пока Леонардо работал над портретом. Смешили ее, играли на лютне. И знаменитая улыбка – всего лишь ответ на их кривляния, на остроты, на звучащую музыку. Вовсе не отзвук ее внутренней красоты.

– Я читал Вазари. Он приукрашивал. К тому же он не присутствовал при написании картины.

– Ах, ну вы же понимаете. Мужчины который год делают с нею это – приукрашивают. Приписывают улыбке этой жены торговца загадочность, неповторимость, как будто она – Мадонна, а не живая женщина.

– Мадонна была живой женщиной, если вы запамятовали.

Но девушка продолжила, будто не слыша его:

– Иногда мне кажется, что ей поклоняются, будто святой. Что вы в ней находите?

– Я? – Сезар позволил себе короткую улыбку, ничуть не похожую на ту, что мягко сияла на холсте. – Я разглядывал удачную копию.

– Копия действительно удачна. Подделка для поддельной женщины. Не так ли?

Виконт де Моро улыбнулся снова и посмотрел на девушку внимательнее.

Конечно, они были представлены друг другу, а как иначе? В салоне мадам де Жерве незнакомцев не случалось; здесь каждый, будучи приглашен, тут же знакомился и с завсегдатаями, и со случайными гостями – всеми, кого мадам желала видеть в тот вечер, единожды – или много вечеров подряд. Виконт де Моро принадлежал к постоянным гостям, хаживал сюда неоднократно, отдыхая душой среди неторопливых разговоров или же жарких споров, и радовался, встречая интересных людей. Скука, неизменный бич светского человека, была не чужда Сезару. Сегодняшний вечер определенно оказался скучноват – и разговоры не новы, и музыка приелась, – потому виконт неспешно прохаживался по галерее, рассматривая подлинники и редкие копии известных полотен. Он как раз остановился у «Моны Лизы», оценил качество картины, прикинул, что копии не меньше пятидесяти лет, а пожалуй, и все семьдесят, то есть революцию и еще ряд политических потрясений, включая недавнее провозглашение императора, она пережила, что само по себе неплохо, – и пытался рассмотреть неразборчивую подпись художника, когда возникла эта… спорщица.