«ЗАГАДОЧНОЕ САМОУБИЙСТВО ВЛЮБЛЕННЫХ НА МОСТУ ЧЕРЕЗ ВОЛГУ
Сегодня около 5 часов утра проезжавшие по мосту водители и их пассажиры стали свидетелями душераздирающей сцены. Неожиданно на мосту появился мужчина с девушкой на руках. Мужчина стремительно перемахнул через перила и несколько секунд балансировал на узком парапете. Девушка, по свидетельствам очевидцев, крепко обнимала его рукой за шею и не делала попыток освободиться. Возникла стихийная пробка. Водители выскакивали из машин в надежде остановить безумцев. Но не успел первый человек приблизиться к странной парочке, как мужчина шагнул с моста вниз. Высота моста и глубина реки в этом месте, увы, не оставили никаких надежд на спасение безумцев. Тело мужчины уже найдено водолазами. Поиски девушки продолжаются. Просим всех, кто знает хоть что-то о личности самоубийц или о причинах этой страшной трагедии, позвонить по следующим телефонам…»
* * *
Самый счастливый день в жизни шестилетней Лады стал днем начала катастрофы, почти до основания уничтожившей ее семью. Но тогда она была слишком мала, чтобы связать воедино начало и конец…
Будни начинались всегда одинаково. На рассвете, когда особенно сладко спится и приходят самые интересные сны, в комнату входил старший брат и без всяких предварительных разговоров срывал с нее одеяло, уносил его в прихожую и закидывал комом в шкаф на самую высокую полку. От неожиданного холода Лада подскакивала на кровати, съеживалась, обнимала руками коленки – и только тогда просыпалась. Всякий раз слезы против воли наворачивались на глаза, из груди рвались горькие всхлипы. Но плакать было бесполезно, так же как пытаться заползти под подушку и еще пару минуточек подремать в тепле. Брат и водой ледяной обрызгать мог, если хорошенько разозлится…
И Лада сползала с кровати. Дрожа от утреннего озноба, кое-как натягивала на себя одежду и шла будить другого брата, четырехлетнего Мишу. Это было нелегкое дело. Она могла бы, подражая старшему, сорвать с младшенького одеяло, вытащить его из кровати – но никогда так не поступала. Хотя разница между ними была всего два года, в отсутствие матери Лада считала себя Мишенькиной мамой и бывала с ним безгранично ласкова и терпелива. Она гладила малыша по пухлой щечке, ерошила волосы, дула на влажный со сна лобик и всячески старалась сфокусировать на себе его сонный взгляд. Вставать Миша категорически не любил и поэтому каждое утро рыдал на всю квартиру, горько и сердито. А Лада, по-взрослому вздыхая, утирала ему нос и потихоньку одевала прямо в кровати.
