Двадцать лет, изменили порт и сам город. Единственное, что не изменилось – небольшая портовая улица, начинавшаяся за причалами и утыкавшаяся в тупик рыбного склада. Здесь всё было по-прежнему. Те же пьяные лица моряков, выбравшихся покутить, пока корабли стоят у причала. Те же шлюхи, заманивающие подмигиваниями и воздушными поцелуями. Тот же запах солёной и острой как нож грабителя, жизни. «Даже стулья в кабаке те же!» – Рауль потрогал отполированное штанами посетителей, деревянное сиденье возле бара.
– Чего тебе? – спросил усатый толстяк, натиравший посуду по ту сторону барной стойки.
– Налей вина, – Рауль сел на высокий стул.
Толстяк кивнул, и повернувшись к полке, достал затянутую в ткань бутыль. Налил из неё тёмной жидкости. В полутьме кабака Рауль не видел какого цвета вино. Ему было плевать. Хотел напиться до беспамятства.
– Откуда ты? – спросил усатый, подавая Раулю стакан.
– С Картензии, – ответил Рауль, и отхлебнул вина.
Вкус был поганый, но, всё же лучше, чем корабельное пойло.
– Когда отходите? – толстяк прищурил правый глаз.
– Завтра, – Рауль поморщился и опрокинул в рот остатки вина.
Толстяк, не спрашивая, потянулся за бутылью, и наполнил стакан до краёв. Рауль выпил всё не отрываясь.
– Бывал в Валенсии? – спросил усатый.
– Жил здесь, раньше, – Рауль вытер капли с подбородка. – Много лет назад.
– Родные есть?
– Нет, – Рауль опустил взгляд.
Перед глазами побежали воспоминания. Выкрашенная свежей краской изгородь и дом, с обвитыми плющом окнами. Женский силуэт в дверном проходе. Селия! Он помнил её запах. Помнил волосы, чёрными волнами падавшие на плечи. Зажмурился.
