Читать Али: Жизнь - Джонатан Эйг

Длинный черный «Кадиллак» скользит вдоль покачивающихся пальм и останавливается перед общественным центром «Серфсайд». Полуденное солнце играет на хромированных бамперах автомобиля. Из него выходит Кассиус Клей. Одетый в сшитую на заказ джинсовую куртку, молодой боксер щегольски размахивает тростью.

Он оглядывается – не заметил ли его кто-нибудь?

Еще нет.

Он выкрикивает: «Я величайший человек в истории! Я король!»

Клей высокий и невероятно привлекательный, неотразимая улыбка сияет на его лице. Он обладает магическим притяжением, которое моментально располагает к нему людей. Звучат гудки. Машины на Коллинс-Авеню останавливаются. Женщины выглядывают из окон отеля и выкрикивают его имя. Мужчины в шортах и девчонки в обтягивающих брюках собираются, чтобы посмотреть на этого хвастливого боксера, о котором они столько слышали.

«Порхай как бабочка! Жаль как пчела! – кричит он. – Руки работают, видят глаза! Ар-р-р!»

По мере того как толпа зевак растет, на место прибывает начальник полиции и пытается увести Клея с улицы на парковку, где от него будет меньше проблем. Газетный фотограф направляет на него камеру, но вместо того чтобы улыбнуться, Клей раскрывает рот в карикатурном вопле. Он замахивается левой, и удар останавливается в нескольких дюймах от камеры.

«Я хорош собой и быстр как молния, – говорит он со своим очаровательным южным акцентом уроженца Кентукки. – Мне всего лишь двадцать два, но я заработаю миллион долларов!»

Левая рука Сонни Листона – таран, а правая – кувалда. Бум! Бом! Бум! Бом!

Он лупит грушу так сильно, что стены ходят ходуном, а руки спортивных журналистов подпрыгивают, пока они выдумывают всё новые красочные синонимы для слова «страшный».

Листон – один из самых грозных противников не для одного поколения боксеров. С его кулаками в пятнадцать дюймов каждый и выпяченной вперед грудью, как перед танка M4 «Шерман», он выглядит бесстрашным и необузданным.

Необузданным настолько, что однажды затеял драку с копом, избил его до потери сознания, стащил у него оружие, спрятал его тело в переулке и как ни в чем не бывало пошел своей дорогой, нахлобучив фуражку полицейского и улыбаясь.