Читать Ландыш русской сцены - Влас Дорошевич

Сорван ландыш, белый ландыш, чистый ландыш, чашечка которого была полна, как слезой, утренней росою. Отлетела Комиссаржевская. Что-то чистое исчезло с русской сцены. Она пришла:

– Веселой песней.

Взошла на сцену где-то в Новочеркасске[2], в водевиле, с бойким куплетом, веселым голосом, – но тотчас же задумалась и задумчиво, с большими глазами, полными слез, прошла перед нами по сцене.

На могиле не будем преувеличивать.

Ни спорить.

Смерть почтим правдой.

Почтим искренностью.

У нее не было большого изобразительного таланта.

Единственного условия, при котором человек чувствует себя на сцене на месте.

Не ее слова, не мимика, не жест – производили впечатление.

Неотразимое, незабываемое впечатление оставляли ее глаза, ее взгляд, полный:

– Внутреннего, невысказанного страдания.

За тем немногим, что она изображала на сцене, чувствовалась еще куда более глубокая пропасть неизображенного перед нами горя.

Конец ознакомительного фрагмента.