Читать Солнце и саквояж - Мартин Гал

Я питаю отвращение к предисловиям, написанным самим автором, но нахожу еще более отталкивающим, если его присовокупил кто-то другой.

Мой друг, настоящая книга не нуждается в представлении, она как гром средь ясного неба, как женщина с любовником, которой не нужна помощь третьего, мужа…

Стефан Малларме

Но возникает вопрос: почему же сегодня, читая книгу моего любимого автора, я прихожу в восторг от одной мысли, а вчера – восхищался другой, которая целиком противоречит первой?

В чем секрет моего различного восприятия творения?

Уж точно не в тексте произведения, ведь он неизменен.

Значит, вопрос во мне, в моем восприятии. Что же побуждает меня восхититься именно этими словами и именно в этот момент?

Наверное, что-то должно произойти и сойтись вместе в момент прочтения, которое всегда происходит только здесь-и-сейчас.

Своего рода благоприятное стечение обстоятельств, когда состояние моей души пребывает в готовности именно такого восприятия, единственного и неповторимого мгновения узнавания собственной мысли, которая некогда возникла в совершенно чужой голове.

Но почему так произошло?

Как жившие до меня люди могли знать, о чем я подумаю сегодня?

Как им это удалось?

Вот тут мы подходим к самому интересному.

Они ничего не угадывали, даже не собирались.

Опыт сознания всех людей различен, но проблемы, с которыми сталкивается их мысль, неизменны уже тысячи лет.

Поэтому размышления в голове Сократа и в голове человека, живущего теперь, всегда идут по одному и тому же сценарию.

Другое дело, что способности к мышлению различны, а поэтому и различны результаты личностных умозаключений.

Но если я, читая Сократа, вдруг понял его и повторил для себя: «Я знаю, что я ничего не знаю», – то чья мысль прозвучала теперь – моя или Сократа?

Скажут Сократа, ведь это он сказал. Но как могла возникнуть его мысль в моей голове, ведь это мне подумалось, а не ему, пусть и посредством его мысли?

Вот тут парадокс плагиата и становится близким.

Нет чужой мысли, которую мы могли бы произнести вслух без полной нашей убежденности.

Ибо любая мысль и в любой момент – всегда наша.

И помните: в Вашей голове всегда только Ваши мысли, а в моей – мои.

Нет никаких чужих мыслей, как нет чужого сердца у меня в груди.