Федор Иванович не изменял своим привычкам. Поэтому после дневного сна, как обычно, отправился на променад в компании своего пса по кличке Баря. Чихуахуа ему подарили на юбилей четырнадцать лет назад. Остается загадкой, чем думали внуки, когда на 70-летие вручили деду презент, который нужно дважды на дню выгуливать, то и дело наклоняясь ревматической спиной собрать совочком в пакетик собачьи делишки. Но несмотря на эти мелочи жизни, Федор Иванович быстро полюбил пушистого.
После ухода супруги в мир иной Баря стал для него единственным преданным существом, стареющим так же интеллигентно, как и сам хозяин. Пожилой человек, которого дети и внуки не жаловали частыми визитами, беседовал с питомцем о войне, творчестве Пушкина, политике и непомерно растущих ценах на продукты. Баря смотрел на него внимательными глазками и молчаливо соглашался, попукивая каждые десять-пятнадцать минут из-за старческого и уже хронического расстройства желудочка.
Алла Звягина по паспорту и просто Элла для клиентов тщательно собиралась на работу, предвкушая хороший заработок. Но сегодня вселенная словно сговорилась сама с собой и решила восстать против женщины. Сначала не приехала вовремя маршрутка до метро.
В подземке Элла, прикорнув, проехала станцию, а когда наконец вышла в нужном месте, зазвонил телефон. Вообще-то, она много чего умела делать одновременно, но только не идти бегом по тротуару и поддерживать разговор. Тем более с сыном. Пришлось остановиться и вновь обернуться Аллой:
– Привет, солнышко, ты уже дома? Да, мама на работе. Там на плите возьми макароны и сосиски. Разогрей и поешь. Не забудь про уроки, приду и проверю. Буду поздно, ну да, опять. Квартальный отчет нужно готовить. Все, целую!
Дойдя до нужного дома, Элла увидела, как в подъезд заходит дедуля с собачкой, и поторопилась просочиться следом за ними. Клиент, живущий на 17 этаже, наверняка уже заждался.
Надышавшись свежим воздухом, Федор Иванович и его питомец пребывали в прекрасном расположении духа и даже успели нагулять аппетит. Самое время для полдника с полезным для пищеварения кефиром, в который он будет макать любимое им и Барей «юбилейное» печенье.
Увидев, что за ними след в след вышагивает незнакомая рыжеволосая девица самого вызывающего вида, Федор Иванович не удержался и заметил, громко обращаясь к Баре в силу их обоюдной старческой глухоты:
