Читать Дельфины. Часть первая - Джон Доу

“Я снова встретился с ней. Сначала я думал, что мне чудится из-за солнечного удара, но лучше бы это было так. Я понял, что от кары никуда не деться. Поэтому я буду приглядывать за ней. Как смогу…”

“– Мам, когда мы уже приедем? – спросил мальчик лет пяти, который сидел позади меня. Сама я сидела рядом с неизвестным мне мужчиной, который вел машину с довольно уставшим взглядом. Лицо его казалось мне больно знакомым, но при этом я понятия не имела, что это за человек. Тоже самое и с остальными пассажирами этой небольшой машины. Ниссан, вроде. Хотя я не особо разбираюсь в машинах.

– Я не знаю, сынок. – ответила женщина с ребенком на руках, сидя на заднем сидении у левого тонированного окна.

– Нам ещё примерно 600 километров, и мы доедем до Каспия. – сказал мужчина, быстренько протерев глаза тыльной стороной ладони и снова вернув руку на руль, обделанный красной кожей. Скорее всего дермантин. Этим же материалом были обделаны двери автомобиля, а точнее их внутренние стороны. И ещё некоторые части салона, которые нередко мелькали у меня перед носом из-за своего весьма яркого цвета. Сама машина была окрашена в черный, судя по капоту, часть которого я смогла лицезреть, с оттенком баклажанового.

– А зачем нам туда? – продолжал задавать вопросы мальчик. Он был очень напуган и взволнован. Здесь что-то не чисто.

– Макс… – положив руку на плечо парнишки, вздохнула женщина.

– Военные сообщили по радио, что там безопасно. – сказал мужчина, бросив быстрый и угрюмый взгляд на мальчика. – Оль, проверь, появилась связь или нет?

– Минуту. – пробормотала женщина, достав телефон из огромной спортивной сумки, которая лежала у нее в ногах. – Нет…

– Блять… – фыркнул мужчина.

– Глеб! – воскликнула Ольга.

– Как будто у тебя на языке крутится не то же самое. – недовольно пробормотал Глеб.

Ребёнок начинает плакать, хотя ещё пару минут назад она спала крепким сном на руках матери. Женщина пытается успокоить девочку, которой примерно 6-8 месяцев от роду, если я, конечно, не ошибаюсь, укачивая её и постоянно повторяя «Маша, Машенька…». Максим устремляет свой взгляд в окно, подпирая голову правой рукой. Из глаз его вот-вот потекут слезы, но он сдерживает их, напрягая лицевые мышцы. Это у него выходит не очень-то хорошо, поэтому из правого глаза всё-таки вылезает одна единственная слезинка, которая быстро устремляется к правому уголку губ. Но Макс прерывает путь соленой капли, небрежно вытирая щеку большим пальцем левой руки. А в это время глава семейства потирает левой рукой лобную часть. Видимо из-за нескончаемой гудящей боли, вызванной шумом с улицы. Но голова болит не только у него, ведь вскоре и я пытаюсь найти в карманах своих ободранных джинс хоть одну таблетку аспирина или чего-нибудь другого от головы. Плачь ребёнка, гудящий шум с улицы, вызванный большой скоростью машины. Всё это сводит меня с ума. Особенно то, что я не понимаю, что здесь происходит. И вот возникает огромное количество вопросов, которые я бы хотела задать своим попутчикам, но я не могу проронить и слова. Голосовые связки будто пересохли, а язык прилип к верхнему нёбу. Начинается паника, которую я, естественно, пытаюсь подавить. Ведь она здесь точно не к месту. Всю эту «идиллию» резко прерывает непонятный толчок, в результате которого машина переворачивается ровно три раза.”