Иван Иванович Панаев (1812—1862), издававший вместе с И. А. Некрасовым журнал «Современник», печатал в нем свои повести и ежемесячный фельетон «Петербургская жизнь. Заметки Нового поэта». Недруги «Современника» пытались опорочить И. И. Панаева, снизить общественное значение его деятельности, но Н. Г. Чернышевский встал на его защиту, говоря, что И. И. Панаев «смотрел на дело, которому посвятил жизнь, серьезнее, чем многие думают».
И. И. Панаев отводил фельетону важное место в журналистике. «Я люблю умную шутку, остроумное слово, – писал он, – я всегда с наслаждением читаю живой, игривый и колкий фельетон». Вместе с тем И. И. Панаев резко отзывался о тех фельетонистах, под пером которых «вся литература превращается в фельетон, добровольно отказывается от собственного высокого призвания и значения, от высокой цели искусства, когда она служит только одним пустым развлечением, одною забавою праздного любопытства».
Ежемесячное фельетонное обозрение Панаева обычно состояло из двух-трех фельетонов на различные современные темы, после которых печаталась текущая информация о петербургской жизни, шли заметки о заседаниях общества, выставках, театральных премьерах, концертах и т. д. При подготовке «Петербургской жизни» к отдельному изданию в 1860 г. все эти прибавления были сняты.
Фельетон «Петербургский литературный промышленник» из этого обозрения бичует известного издателя А. А. Краевского, который беспощадно эксплуатировал В. Г. Белинского и других литераторов.
– Э! помилуйте, какие литературные промышленники[2], – перебил я моего знакомого… (Мой предшествовавший с ним разговор не может быть интересен читателям, и потому я не сообщаю его). – Что вы разумеете под литературным промышленником? Все издатели газет и журналов, по-вашему, литературные промышленники, потому что все они рассчитывают на возможно большее число подписчиков и завлекают их перед подпиской различными заманчивыми объявлениями, разумеется, в надежде больших барышей. В каждом, самом идеальном литературном предприятии есть сторона материальная, промышленная, коммерческая…
– Я это очень хорошо знаю, – перебил меня мой знакомый, – я очень хорошо понимаю, что, может быть, самый честный издатель журнала или газеты, человек с благородными убеждениями, с умом, знаниями, желает получить небольшое вознаграждение за свой труд – это дело понятное; но такой господин не может назваться литературным промышленником, потому что он не загребает жар чужими руками, не обманывает и не обсчитывает своих талантливых сотрудников, не эксплуатирует ими.
