Злодей и любовь
Как-то сидел я в своём кабинет, занимался текущей работой – готовился к выступлению в суде, писал обвинительную речь. Со мной в кабинете сидел мой коллега – Манарбек (казах по национальности). Правда по-русски говорил и писал получше многих русаков.
Где-то за неделю до этого, новый прокурор воспылал желанием рассадить по кабинетам следователей со следователями, помощников прокурора с помощниками прокурора. До это все сидели вперемешку. Никого это не трогало и не мешало. Но новый и молодой прокурор решил показать, что он хороший управленец и прокурор… Ну да, посидел у нас три или четыре месяца, затем как пробка вылетел. Ему было поставлено условие: или по собственному, или через возбуждение в отношении него уголовного дела. Дурачок оказался, хотя отработал несколько лет следователем в нашей прокуратуре, правда это еще до моего прихода в прокуратуру было.
Сопротивлялись мы отчаянно, все уже привыкли к своим соседям, а тут всё по новой. Тихо саботировали переезды: то допрос, то поход в суд, то вообще некогда…
Но пришлось смириться и переехать в новые (старые) кабинеты. Манарбек, как раз, перевелся со следователя в помощники прокурора, надоело ему работа следователя. При чем следователем он был достаточно жестким, сотрудникам милиции спуску не давал. Они у него по струнке ходили, когда он с ними общался.
Так вот, неожиданно в кабинет влетает мужик. По внешнему виду типичный «синий» (так называют уголовников со стажем – худющие, все в татуировках и на лицах печать сидельца). Мы маленько приху…ли, т.к. обычно эти товарищи к нам добровольно не ходят, т.к. «западло». А тут без наручников и положенных сотрудников милиции по бокам…Нам их обычно в таком виде и таким сопровождением приводили в кабинеты. Ну либо они сидели в клетке, когда мы посудам ходили и поддерживали государственное обвинение.
С ходу, он изложил нам свою историю. Сказал, что больше ему идти некуда и не к кому. А мы прокуратура и должны помогать гражданам, пострадавшим от сотрудников милиции. Нда… Ну простым обязаны, да и к таким как он – тоже. Но как-то всё это было необычно. Кстати, у нас действительно не делили граждан по этой категории. Если нарушили права, то включался аппарат государственного «насилия». Ну так мы это называли. Надо – возбудим дело, надо – посадим любого, кто нарушил закон. За нами не ржавело…
