Всё.
Куда ещё идти? Я попробовал все варианты.
Если бы снег шёл реже, было бы полегче. Вообще – почему я должен смотреть на этот белый противный… как его назвать? Пух? Да нет, никакой это не пух. Обычный снег.
Холодно.
Наушники опять дома забыл. А теперь туда возвращаться уже нет смысла. Они всё сказали, я всё сказал. Чего ещё там делать?
Надо бы найти где-то… ларёк, что ли. А, вот какой-то киоск. Что там написано? Вывески не разглядеть… А, вижу. «У края». Странно, обычно такие киоски ограничиваются не претендующими на оригинальность табличками «Фрукты», «Овощи» или «Продукты».
Да и не такой уж это и край города. Так, стоп, где я? Долго ведь уже иду. Надо посмотреть. Холодно – ужас, а ещё телефон надо достать. Так, быстро…
Разряжается. Интернет. Карты. Не показывает. Что ж такое-то… Телефон на морозе совсем работать не хочет. Или это не с телефоном проблемы? Хоть бы найти где-нибудь название улицы, что ли. Ничего не видно. Где тут дома?
Я подошёл к киоску. Подняв дрожащую руку, я хотел постучать в окошко, но оно открылось раньше, чем я успел поднести замерзшие костяшки пальцев к нему. Из окошка показалось лицо девушки, возраст которой мне сложно было бы определить. И не очень понятно, девушка это была или женщина… Она смотрела на меня с теплотой и с ожиданием.
Но она не была похожа на продавщицу.
– Здравствуйте, – начал я. – Извините, не подскажете, где я нахожусь, какая эта улица? Просто… я че-то заблудился… Немного.
– Где ты находишься? Так посмотри, там же написано, – она показала наверх. Я поднял голову и снова глянул на вывеску.
– И что? – сухо, но не без интереса спросил я, опуская голову.
– Ну так ты прочитай.
– Я прочитал. «У края» там написано.
– Вот именно, – многозначительно проговорила она. – У края.
– Нет, подождите, вы не поняли. Улица какая? Где мы находимся?
– Слушай, мальчик, не задавай глупые вопросы. Я тебе уже на всё, что можно, ответила.
– А, вот как, – разочарованно произнёс я.
– Покупать что-нибудь будешь? – спросила она после небольшой паузы, будто стараясь извиниться передо мной.
– Да после этого как-то не очень хочется, если честно…
– Ну извини. Но я тебе больше ничего сказать не могу, – с искренним сожалением проговорила она.
– Понятно, – не зло, но с досадой ответил я. Потом подумал немного и решительно добавил:
