Читать Довлатов и окрестности - Александр Генис

© Генис А.А.

© Липовецкий М.Н., послесловие

© Бондаренко А.Л., художественное оформление

© Аловерт Н.Н., фото

© ООО “Издательство АСТ”

Каждый юбилей Довлатова меняет отношение к нему, в том числе мое. Чем больше лет проходит со дня его смерти, тем сильнее удивляет, что его нет с нами. Как это так? Все есть, а его нет. Странно. И обидно, что нельзя ему показать улицу его имени в Куинсе. И памятник в Питере. И тот, что уже заложили в Таллине. И миллионы экземпляров книг, которые пришли на место худосочных эмигрантских изданий с мизерным тиражом.

Сергею об этом не расскажешь, но остальным можно. И эта книга – среди прочего – попытка включить посмертную жизнь Довлатова в его биографию. Собственно, об этом я рассказываю уже лет тридцать – в книгах, статьях, мемуарах, интервью, передачах и за столом. Довлатова много не бывает. Секрет его безмерной, а главное, непреходящей популярности перерастает в тайну, бросающую вызов его критикам, поклонникам, но прежде всего – друзьям. Уж это я знаю по себе: дня не проходит, чтобы не вспомнил, не удивился, не восхитился.

Собственно, отсюда и взялся этот сборник. В основе его – “Довлатов и окрестности”. С тех пор, как я размашисто назвал его филологическим романом, мы с читателями пытаемся понять, что это значит. За четверть века этот опус выходил множество раз, в том числе и в карманном издании. Естественно, старели и умирали его персонажи. Но сейчас, заново редактируя текст, я почти ничего не исправил, разве что в печальных случаях заменил настоящее время прошедшим.

Вместо того, чтобы дополнять написанное, я собрал под одной обложкой также несколько эссе и фрагментов, которые на протяжении последних лет написал о Сергее и в связи с ним. Образ Довлатова в них не то чтобы сильно трансформировался, но он отражает перемены в авторской оптике. В молодости мне крупно повезло: дружить и работать с Довлатовым – праздник, который до сих пор со мной. Но старея, я все лучше понимаю Сергея, хотя давно живу там, где его уже не было. Довлатовская проза по-прежнему опережает нас – уже потому, что он жил и писал с запасом.

17 апреля 2021, Нью-Йорк