Читать В паутине жизни - Валентина Панина

Муха подлетела к открытой двери и сразу залетела в дом, привлекаемая запахами с кухни и в предвкушении вкусного завтрака. Она сразу пролетела на кухню и закружила там под потолком, высматривая, где еда. Муха гордилась своими прозрачными ажурными крылышками и блестящими глазами, видящими вкруговую. Ей доставляло удовольствие, когда за ней начинали гоняться, а она ловко уворачивалась и вовремя улетала, громко жужжа от радости.

Щенок Арчи, на мордочку которого Муха тихо опускалась и, заглядывая в глаза, начинала нежно жужжать, сжимался в комок, затем тихонько вытягивал лапу для удара. Не попав по Мухе, Арчи начинал от обиды и боли выть, а однажды, когда Муха вывела его окончательно из терпения, он так сильно ударил себя, что заплакал от боли, а потом долго ходил с опухшим носом. Сегодня Муха почувствовала тревогу, но, унюхав аппетитные запахи, от волнения забылась, и понеслась на кухню, а тут её ждала липкая ленточка.

Настасья стояла на кухне своего нового дома, построенного Иваном и уже давно обжитом, в лёгком домашнем платье, обтягивающем её девичью фигуру, которая так нравилась Ивану, и развешивала липкие ленты для мух. Теперь она уже не размахивает полотенцем и мухобойкой, а развешивает по кухне липкие ленточки. На одной ленте висела прилипшая муха и громко жужжала с небольшими перерывами, а Настасья ей отвечала, у них получался как бы диалог.

─ Хозяйка-а-а-а! Ну, отлепи меня! ─ жужжала громко Муха.

─ Ага! Щаззз! Не дождёшься! ─ говорила Настасья.

─ Ну, будь человеком, отлепи! Клянусь, я больше не прилечу!

─ Сама не прилетишь, так многочисленных родственников пришлёшь, а я и для них сладкую ленточку приготовлю, ─ ехидненько улыбнулась Настасья.

─ Хозяйка, ты чего такая злая! ─ в отчаянии вскричала Муха, жужжа из последних сил.

─ С тем и живу! Думаешь, нам легко? Мы также бьёмся из последних сил, как муха, попавшая в паутину, поднимая деревню свою из разрухи, ведь нашим чиновникам не до нас, мы им только работать мешаем!

─ Ну, чесслово не прилечу, мамой клянусь!

─ Виси и не жужжи! Мамой она клянётся, назойливое племя! Достали вы меня уже!

─ Ну, прости меня! Я улечу и никогда больше не вернусь! ─ заплакала Муха.

─ Вот в этом я теперь не сомневаюсь!

─ У меня же крылья скоро отвалятся, ты, бессердечная женщина!!

─ Вот тогда ты точно больше не прилетишь! Думаешь, нас кто-то жалеет? Сами крутимся!