Читать Няка - Таня Танк

Зина Рыкова шаровой молнией влетела в фойе офисного центра, на ходу сбросила куртку цвета цикламен, расшитую стразами, и самовлюбленно поводя не по сезону оголенными плечами, на высоченных шпильках процокала к зеркалу. Весь туалет журналистки был продуман таким образом, чтобы ни у кого не оставалось ни малейшего сомнения в нюансах ее телосложения. Тут было все и сразу: кожаные шортики, ажурные колготки с орхидеями, замшевые ботфорты, разрисованные вампирские ногти и неправдоподобные, как павлиний хвост, искусственные ресницы. С удовлетворением убедившись, что ее появление не осталось незамеченным, Рыкова остановилась у зеркала.

– Что, Зинуль, тоже поясницей маешься? – сзади возник охранник, добродушный дядька пенсионного возраста.

– Иди проспись, Петрович, – буркнула Рыкова.

– Глумишься над стариком? А зачем тогда пояс из собачей шерсти надела? Я все вижу, – охранник хитро погрозил брюнетке пальцем. – Вот здесь, вокруг… э…

– Это называется – бедра! И я не знаю, где ты увидел на них пояс.

– Пояс-то – он не снаружи, – лукаво улыбнулся секьюрити, – а там. Ну, внутри.

– Где – внутри? – Зинка начала заводиться.

Петрович тяжко вздохнул:

– Острохондроз замучал. Совсем острый стал. А собачий-то пояс, говорят, денек поносишь, и ломоту как рукой снимает. Намотал его вокруг задницы и ходи, грей поясницу. Вот я и хотел спросить, помог тебе этот пояс или это просто брехня рекламная… Э, ты что такая красная?

Испепелив Петровича взглядом, Зинка бросилась вверх по лестнице. Ее нетерпение было столь велико, что она не стала дожидаться лифта, которым пользовалась всегда – даже если из ее родной редакции на шестом этаже требовалось спуститься в буфет на четвертом.

На третьем этаже она забежала в туалет, заперлась в кабинке, спустила шорты, колготки…

– Вот он, собачий пояс, едрить его в кочерыжки! – выругалась Зинка, защипнув обильные бока. – Когда я только успела отрастить эти окорочка? И, главное, все молчат как пришибленные! Заговор равнодушных! И Алинка с ними за компанию…

С тех пор, как четыре года назад в кабинете главного редактора городского ежедневника «Девиантные новости» засела ее лучшая подруга Алина Корикова, обозреватель Зина Рыкова входила к ней без стука. Алина деликатно терпела бесцеремонность приятельницы. Но в одном была непреклонна: Зине было категорически запрещено врываться во время совещаний, которые Корикова собирала дважды в день: в десять утра и четыре вечера. Сейчас было как раз начало одиннадцатого, но дело, возникшее у Рыковой, не терпело отлагательств.