Читать Хам и хамелеоны - Вячеслав Репин

"Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели."

Л. Н. Толстой, «Война и мир»

Взрослых детей Лопухов не мог собрать под родным кровом даже с кончиной их матери. Екатерину Ивановну хоронили в конце октября, в канун ее так и не отмеченного дня рождения. Воцерковленная соседка две ночи подряд читала Псалтирь. Отпевали прямо в квартире. Обошлось без столпотворения. Присутствовали знакомые, соседи и пара коллег по работе. Из родственников к овдовевшему Андрею Васильевичу в Тулу успела приехать только сестра покойной, престарелая вдова, жившая в Сибири.

Никто из детей так и не появился. Ни младший сын, живший в Англии, ни старший из Москвы не дали о себе знать. Телеграммы как в лету канули. Дочка же, переехав на новую съемную квартиру, не удосужилась поделиться новым адресом, номер телефона тоже, оказалось, сменила. Сообщить ей случившемся было попросту некуда, Андрей Васильевич не знал, кому писать, кому звонить…

На местном кладбище стоял запах огорода и сухостоя. Рядом во дворах жгли листву. Из-за ограды тянуло горьковатым дымом. Перед могилой неуверенно перетаптывалось человек пятнадцать. Отец Петр, местный батюшка, мерно размахивал кадилом. Отслужить литию ему помогали и здесь двое певчих. Сестра покойной, Дарья Ивановна, тихо переговаривалась с теми, кто держался от могилы подальше. Из-за наваленного по краям рыжего грунта свежевырытая яма чем-то напоминала рану, обработанную йодом.