Аудиофайл 1.
Думаю, пришло время рассказать вам мою историю. Не знаю, сколько я еще выдержу в этом ужасном, холодном отвратительном мире, в котором родился. Я начинаю чувствовать, что мне осталось не так уж и долго и, как ни странно, каждый день радуюсь этому внутреннему ощущению. Ведь теперь у меня появился какой-то смысл. Значение. Миссия.
И все же, давайте я начну по порядку. Я, как и все в наше время, появился на свет среди бескрайней серой пустыни. Мне еще повезло, я был почти запланирован. Я оказался лучшим среди всех моих девятерых братьев и сестер: самый крепкий, самый здоровый, отличный щенок. Да-да, вы не ослышались. Я родился собакой.
Меня и моего старшего брата решили оставить, а всех остальных попросту съели. Такие уж у нас времена. Люди разводят собак не только для помощи, но и ради банального выживания. На самом деле, позже, я очень много размышлял, что было бы для меня лучше: остаться в живых и отрабатывать каждый полученный кусок пищи с лихвой, или стать кормом для тех, кто пока еще жив. Ответа на свой вопрос я так и не нашел до сих пор. Он постоянно меняется.
И не могу не отметить еще раз: мне очень, чрезвычайно повезло! Родись я у дикой собаки, я был бы съеден матерью сразу же. В наше время потомство – непозволительная роскошь для всех животных. Даже люди теперь это понимают. У них тоже дети – огромная редкость.
Первые месяцы своей жизни я совсем не помню. Наверное, начиная только с года я стал медленно двигаться к сознанию, мышлению, анализу себя. Вроде бы это связано с мутациями, которым мы тут все подвержены, но точно я не уверен. Меня постоянно учили, дрессировали, даже кормили, хоть и нечасто. Я помогал людям, в доме у которых родился, во всем. Я был очень умным. А они это ценили. Благодаря только уму я смог продержаться так долго, уж поверьте мне на слово.
Моему брату удача так и не улыбнулась. Он плохо поддавался контролю, проявлял агрессию, пытался сбежать, нападал на хозяина. В итоге его просто пустили на суп. Мне стыдно сейчас признаваться, но я тоже отведал немного объедков, что остались после ужина, приготовленного из моего родного единственного старшего брата. Я горько плакал, но был так сильно голоден и слаб, что инстинкт выживания переселил во мне все остальные чувства. Когда я ел его, я будто бы прощался с его духом. Его смерть не была бесполезной. Он позволил мне выжить.
