«Если цель – спасение души,
то она оправдывает средства»
1
С моим, без сомнений могу сказать, лучшим другом я не разговаривал уже пару месяцев. Пару тяжёлых и беспросветных месяцев. Почему мне так тяжело? Многие считают, что утрата близкого человека – потеря части собственной души, моё мнение всегда разнилось с мнением большинства, но увы, сейчас я не могу отрицать эту теорию. Конечно, тяжело мне и оттого, что вместе с кусочком моей ничтожной душонки Кирилл забрал ответы. Ответы, бесконечно необходимые жалким остаткам моей души. Никогда мне не хотелось задать такое количество вопросов моему другу, как сейчас. Если быть честным, то я никогда ему вопросов и не задавал. Я мог поинтересоваться, но не спросить то, что так безжалостно щекочет моё сердце.
В последний раз я разговаривал с Кириллом два месяца назад, но видел его и после того рокового дня (ужасное слово, но в данный момент оно как никогда кстати). Сейчас он мне часто снится. Наверное, многие запоминают именно те сны, которые невозможно отличить от реальности до тех самых пор, пока не проснёшься. До этих пор я почти не видел таких снов, за исключением школьных времён. Мне часто снилось, как я шёл в школу, и до боли эта картинка казалась мне реальной, но затем я просыпался и понимал, что это чудовищное путешествие мне придётся повторить ещё раз. Скорее всего, мой мозг в страхе оттягивал этот момент. Но, так или иначе, в школу мне приходилось ходить.
Но мне совсем не страшно, когда мне снится мой друг. Наоборот. Я чувствую огромный прилив тепла, когда он стоит напротив меня и смотрит в упор, как и обычно это происходило, когда я щебетал ни о чём с самого утра. Он ничего мне не говорит, ничего не хочет донести, а просто радует желанным присутствием.
Но как бы мне хотелось услышать хотя бы одно словечко, которое срывается у него с уст. Которое срывалось у него с уст…каждый раз…Слово, которое он произносил, насладившись моими рассказами ни о чем. «Забавно».
В поисках ответов на свои вопросы я решил разобрать его вещи, пылившиеся на кухонном столе его квартиры уже два месяца. Мне не хватало смелости заявиться к нему домой после произошедшего, словно кто-то выкинет меня за порог, лишь сделаю я один шаг. Но жил Кирилл один, поэтому сделать этого, конечно, никто не мог.
У меня был дубликат ключей от его квартиры. Поэтому, сразу после работы я направился в логово моих страхов. Впервые за всё это время я услышал этот сладкий звук дверного затвора и скрип прогнивших полов. В квартире было пыльно, ничего не изменилось. Кирилл не был чистюлей, поэтому, казалось, он может выйти из своей комнатушки в любой момент. Как и всегда на кухне был полнейший беспорядок. Это было гробницей его гениальных мыслей, для него они всегда были недостаточно великолепными, поэтому они не выходили, как ему казалось, за порог квартиры никогда. Они оставались смятыми листами блокнота, валяющимися на полу, столе, кухонном гарнитуре, подоконнике. Такими они были до тех пор, пока я не приходил с генеральной уборкой. Кирилл думал, что они отправляются в мусорное ведро, но на самом деле, их путь был гораздо более длинным. Идеи шли со мной через пару кварталов, прямиком в квартиру моих родителей, где я занимал место, которое давным-давно мог бы занять сожитель гораздо полезнее меня, «он бы за это хотя бы платил».
