«Кто начинает идти уверенно закончит сомнениями,
а тот, кто начинает свой путь в сомнениях,
закончит его в уверенности»
(Джонатан Свифт)
Я находился на самой вершине мира. Нет, вы не подумайте, в самом прямом смысле этого слова. Просто высота Джомолунгмы или, если угодно, Эвереста, составляет 8 848 метров над уровнем моря и является самой высокой точкой земного шара, и я находился именно на этом пике, недоступном никому из смертных. Смертных… в какой момент я стал антиподом этого понятия? Уже и не вспомню, пожалуй. А ведь сравнительно недавно я был самым обычным, как все… – смертным.
Нет, я, конечно, умирал, причём столько раз, что со счёта давно сбился. Правда, для меня это не конец, а скорее… перезагрузка. Только не такая, как в компьютерной игре, где ты появился в определённом месте и помчался сломя голову дальше, иная. Скорее, это даже перерождение, сопровождающееся болью предсмертной агонии… наверное, никогда этому не привыкну. Возрождаясь, каждый раз я продолжаю фантомно ощущать эту боль, а она, порой, бывает крайне нестерпимой и продолжительной. И каждый раз, я забираю себе своё тело. Привык я к нему. Хотя и располагаю возможностью, в принципе, заполучить тело любого живого существа. Здорово? Не очень, если честно. Мышечная память, казалось бы, понятие научное, связанное с материальным миром и не имеющее в себе ничего духовного, на практике же проявляла себя иначе. Поэкспериментировав дважды с четырёхлапыми представителями животного мира, от этой идеи пришлось отказаться – слишком трудно учиться и привыкать передвигать конечностями, если их больше двух и ты не прямоходящий.
Боялся ли я смерти? Смотря, что ею называть. В самом по себе прекращении жизненного цикла, тем более насильственного, нет ничего хорошего или приятного. Это всегда боль, причём и физическая и «душевная». Так что в этом смысле Смерть была мне неприятна и противна. С позиции же чего-то духовного, религиозного или мифического – нет, страха перед ней не было. Причиной тому было наше… тесное знакомство, если можно так выразиться. Почти родственники, ага. Однако это вовсе не означало, что я мог спокойно себе позволить прыгать с моста или лезть не амбразуру пулемёта. Хрена лысого. Я всегда старался быть осторожным, внимательным и не проявлять безрассудства, на сколько, конечно, позволяли обстоятельства. О, я же не договорил – после этого, как происходит разрыв тела физического и «духовного», а именно это фактически и является смертью, мне приходится прикладывать массу усилий, чтобы сохранить души принадлежащие мне, поскольку Смерть тут же заявляет на них свои права и тащит всё без разбора. Затем мне предстоит долгий и нелёгкий поиск на просторах Бытия места своей смерти, чтобы возродиться. Причём поиски мои начинаются не на каком-то там локальном участке местности и даже не континенте, сначала я ищу нужную Галактику! Не спорю, с каждым разом этот процесс вызывает всё меньше трудностей, однако и не лишает их. Затем происходит подбор подходящей души из моей «коллекции» – не слишком слабой и не слишком сильной. Оба эти варианта имеют свои полюсы и минусы, поэтому золотая середина самое то.
