– Павел Дмитрич, майор погоди, дело закончил, да погоди ты. – Кувшинов почувствовал как его ухватили за локоть. Скривившись от ноющей боли в шее, и необходимости сейчас с кем-то разговаривать он повернулся.
– Ты дело закончил? – Матюгов не отпускал локоть.
– Ну. Извини, шея болит, хотел в поликлинику успеть.
– Сейчас? Сегодня? Не успеешь. Совет нужен. Опоздал ты в поликлинику уже. Пять минут. Зайдем. – Он тверже сжал локоть и кивнул на дверь.
– А кабинет у тебя меньше, – они вошли в комнату где между низкими шкафами стоял стол. – окна во двор, хорошо. А у меня на Ильинку, а там трамваи ,остановка , колокола. Звонят заразы, надоели.
– Что полковник сказал по твоему делу? – Петухов повесил китель на спинку кресла. Сдвигая стопку бумаг на край уронил карандаш и долго искал его кряхтя и тихо ругаясь.
– Посмотрим, Думаю там все ясно. И где продуло? Что ты хотел спросить. Ты девочкой занимаешься? Выяснили что-то?
– Да, убийство. Похоже на серию. Третий похожий случай за год.
– Москву подключат. – Устало проговорил Кувшинов двигая шеей и кривясь от боли.
– Завтра вечером приезжают.
– Ну, и правильно. Что ты хотел спросить?
– Москвичи пока разберутся, время пройдет, а у меня подозреваемый готов. Задерживать сейчас, не дожидаясь москвичей, но улики косвенные потом объясняй что о чем.
– Что у тебя на него.
– Он по подобному отбыл.
– Все? Живет рядом?
– Не совсем. Девочку около Козино нашли, а он за Заволжьем.
– Далеко. Где был во время?
– Выясняем. Еще одно было по этой же трассе.
– А третье?
– Оно за Уренью. Сам понимаешь, другой край.
– Делай что должен, мне что ли тебя учить. Выясняй по времени. Если малейшее подозрение задерживай. Хуже не будет.
– Это да. Я с москвичами работал, потом напишут, выставят дураком, а ты оправдывайся.
– Я бы задержал. – Кувшинов встал и выглянув из окна во двор повернулся к двери.
Павел Дмитрич поднял воротник куртки, закрывая ноющую шею и перепрыгнув через темную лужу, пошел к остановке. Осень все больше отнимала солнце и рабочий день заканчивался уже в темноте. Он все-таки решил доехать до поликлиники и поэтому оставил машину у здания прокуратуры, а сам стоял под мелкой изморозью и ждал. Где то выше, над темными мокрыми листьями раздался короткий удар колокола, а за ним еще. Воздух загудел не надолго, но как и всегда когда майор слышал колокол все мысли таяли, и становилось тише. Церковь к которой он давно привык и почти не замечал белела вниз по улице еще не освещенной фонарями и широкие ворота ее открываясь выпускали размазанные пятна людей. Вдалеке зазвенело и трамвай, распугивая автомобили, гордо и презрительно спускался по улице.
