– Аккуратно, держись за поручни, – женский голос говорил ребенку сквозь гудящие звуки метро.
Мальчик лет четырех взглянул снизу-вверх на маму, прижался к ней покрепче и продолжил разглядывать все вокруг с нескрываемым интересом и восхищением, при этом тянул правую руку, стараясь дотянуться до перил. Он уже целый месяц каждый день ездил с мамой на метро, но пока не привык ни к огромному количеству людей, ни обилию рекламы и шуму, ни к тягучему запаху железа и сквознякам от вечно спешащих электричек. Гоша (так звали мальчика) с силой втягивал в себя воздух, надувал щеки, как будто хотел стать больше за считанные секунды, и с шумом выдыхал. Его мама – Александра (с раннего детства ее называли только полным именем) – уверенно шла вперед, твердо зная, где повернуть, остановиться или ускорить шаг. Детский садик на лето неожиданно закрылся. Молодая женщина работала с утра до вечера и маленького сынишку было некуда девать. Ее муж и ближайшие родственники работали, и отпуск на этот период никто заранее не планировал. За короткий срок няню поближе к дому найти не удалось, поэтому приходилось далеко ездить. В этой ситуации было одно преимущество – няня жила рядом с работой Александры. И в их жизни появилось следующее расписание:
в 5-00 – подъем,
в 6-00 – выход из дома,
в 6-10 – автобус до электрички,
в 6-40 – электричка,
в 7-40 – они у няни.
Затем Александра торопилась на работу, а вечером забирала сына и начинался путь домой. Приезжали в семь вечера, а когда и позже, в зависимости от загруженности дороги. Александра каждый день разговаривала с сынишкой, чтобы перетерпел все эти дорожные передряги: скоро его детский сад откроется, и он снова окажется в привычной обстановке со своими друзьями. Гоша, несмотря на свой столь юный возраст, мужественно сопел, ничего не говорил, тем самым закаляя свой дух и выдержку. Сидя в вагоне, Александра вспоминала, как после рождения сына ей скоро пришлось выйти на работу: муж был в рейсе, должен был вернуться через четыре месяца, но это произошло только через десять. С работой в то время было сложно – никто долго ее бы не ждал, если она еще хоть немного задержалась в декретном отпуске. И Александра в срочном порядке нашла няню, также недалеко от работы. Вставала – было темно, кормила сына, одевала, собиралась сама, затем ехали к няне. Спасал «кенгурятник», который надевала на шею, – в нем лежал Гоша; руки всегда были заняты сумками с вещами либо продуктами. У няни она его снова кормила и мчалась на работу. В течение дня бегала кормить каждые три часа. На все это няня, уже довольно-таки пожилая женщина, всякий раз качала головой и говорила: «Смотрю на тебя и думаю: на сколько же тебя хватит…» Александра в ответ только улыбалась и, нисколько не жалея себя, не думая о колоссальной усталости и хроническом недосыпе, кормила, одевала сынишку и затемно возвращалась с ним домой. Зима в тот год выдалась снежной, морозной, было очень скользко, но Александра и здесь не роптала: когда-то ведь она закончится! Изредка удавалось поговорить по телефону с мужем. Про свои трудности она ничего не рассказывала, так как ежедневной дороге и рабочим будням не придавала особого значения. Главное, сын не болел и не капризничал, рос жизнерадостным, а его глаза светились озорным огоньком. Счастье материнства придавало Александре сил, бодрости и нескончаемого терпения. В выходные навещали родные, старались, как можно больше, помочь ей в домашних делах. В конце зимы с рейса пришел муж. Взял на руки пятимесячного сына, долго смотрел на него, как будто не мог понять, откуда взялся этот маленький человечек… Когда уходил в море, их было двое, а сейчас в семье появился смеющийся малыш, с хитринкой посматривающий на папку…
