Читать Бидон Ньютона - Юрий Мороз

Миг счасть

я

Ньютон, как известно, терпеть не мог Аристотеля (которого ещё некоторые называют Леонардо да Винчи). Потому что этот субъект открыл прямо всё, а Ньютон только всё остальное.

Например, Ньютон открыл комплекс неполноценности и тут же стал его всесторонне использовать. И до того он захандрил, что даже когда на рыбалке плевал на червя, тот и не думал извиваться, как полагается порядочному земляному обитателю.

Внезапно появился слух и пошёл по миру. Говорят, этот слух создал сам Ньютон, потому что, а кто ещё? Шёл этот слух, шёл себе спокойно, пока не добрёл до города под названием Нежин. А там его уж Гоголь перехватил, чаем стал напаивать и говорит:

– Толкуют, что я второй том мёртвых душ сжёг.

А слух (которого, кстати, звали Акимом, потому что так и его батюшку звали, и деда. У них в семье вообще сколько памяти хватает все по мужской линии Акимы Акимычи. Прямо хохма) спрашивает:

– Кто?

А Гоголь отвечает:

– Я.

Не клеился у них разговор, в общем. Так Аким Акимыч и не понял, почему это Гоголь Николай именно Васильевич, а не Николаевич. Ну, что сказать, скудного ума попался слух. Где-то Ньютон всё таки недоробатывал, хотя и был величайшим учёным.

– Ладно, – говорит слух, – я чего брожу-то. Там Ньютону плохо, захандрил совсем. Даже стал утверждать, что он не самый великий учёный, представляете.

А Гоголь, надо сказать, он был величина в своё время. У него авторитет был непреракаемый. Ведь Гоголь, ни много ни мало, тоже кое-чего изобрёл. Поговаривают даже, что он целую Украину выдумал. А до него, мол, там вообще была пустота. Максимум слепень корову укусит и всё.

Поехал Николай Васильевич тогда к Ньютону, а того дома нету. Оказалось, учёный переехал в пучину отчаяния и оттуда и носа не кажет.

– Пучина, конечно, это хорошо, это здорово, – думает Гоголь, – да вот только отчаяние ни к селу ни к городу.

Решил Гоголь не сдаваться и во что бы то ни стало вытянуть Ньютона из берлоги самобичевания на свежий воздух самоуважения.

Подошёл к пучине, стучится в нечто, напоминающее дверь только если представить, что дверь выглядит как смесь улитки с туманом.

Стук. Тишина. Стук. Тишина. Сильный стук. Сильная тишина.

А Гоголь решил не сдаваться, поэтому достучался таки. Тут из пучины голос дребезжащий, как трамвай на повороте. И очень этот трамвай недоволен, что его на повороте побеспокоили.