Высоко в синем небе трепещет жаворонок. Его мелодичная песня слышится среди широких, залитых солнцем полей. В густой траве стрекочут на все лады кузнечики. Легкий ветерок чуть колышет зелень трав, донося ароматы полевых цветов, смешанный с терпким запахом хвои недалекого леса.
Там, вдали, видны верхушки стройного сосняка. Как легко дышится в нем, рядом с прохладой лесного озера. Хвоя и прохлада воды вливают силы, дают здоровье и жизнь. О, как сладко окунуться в прозрачную негу озерной воды, затем лежать на теплом песке и слушать плеск волн.
А песня жаворонка все летит над полями, облаками, близким лесом и озером, вплетаясь в трели кузнечиков, в пение птиц, в журчание родника. А певец лета, жаворонок, поднимается все выше и выше в синюю небесную даль и теряется там.
Куда ты, жаворонок?! Стой! Не рвись в синюю бездну, стой! Там мертвая пустота…
– Стой! – чуть слышно двигаются губы.
Человек в скафандре, с залитым потом лицом, шепчет.
– Стой, стой! – затрепетали ресницы, открывая синие, как небо, глаза. Взгляд чуть посветлел. Лицо сосредоточилось. Две морщины глубоко обозначили переносицу прямого носа.
– Где, я? – слабый голос утонул в скафандре. Сознание медленно возвращалось. Вспомнились три дня перед стартом. Потом старт космического корабля. Затем неоткуда возникло это пение жаворонка, и кузнечики, вернее их стрекотание…
В равномерном жужжании приборов слышится эхо песни летних полей. Взгляд тревожно сосредотачивается на приборах. Там среди спектра огней, ярко светит красный
– Что, разгерметизация? – прошептали губы. Рука устало потянулась к щитку управления. Щелчок. Красная лампочка погасла.
– Вот и все! – облегченно вздохнул космонавт. Узкое пространство кабины рассчитано на двоих. В ее тесноте размещены два кресла и пульт управления. Сюда, в спасательный модуль, вынужденно перешел космонавт после аварии. Теперь корабль под влиянием гравитации Юпитера, неуправляемый, несся сквозь пояс мелких осколков в район группы астероидов под названием «Скопление Троянцев». Сквозь треск эфира в сознание космонавта вкраплялись слова руководителя полетов. Из-за радиопомех, создаваемых поясом скопления, что говорит Земля, не понять. Но даже такая связь с Землей придала силы, и уже окрепшим голосом он радировал на Землю:
