* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Ефиминюк М. В., 2021
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021
Связь с реальностью я начала терять сразу после слова «помолвка», а к серьезной фразе «обручальная нить» окончательно перестала соображать. Пришлось сосредоточиться на сложнейшей задаче, от чего именно стоит скончаться: от смущения, волнения или огромного счастья, которое просто неспособно уместиться в груди семнадцатилетней девушки и не начать удушать.
– Зная, что ваш сын будет рядом с Шарлоттой, я отпускаю ее в Ос-Арэт со спокойной душой, – сказала мама Чейсам.
– Лилия, он непременно присмотрит за нашей принцессой, – в своей обычной манере прокудахтал Энтон Чейс. – Глаз не спустит! Так ведь, Алекс?
Тяжелые, требовательные интонации в голосе мужчины неприятно резанули слух.
– Конечно, отец, – спокойно согласился Александр и послал моей матери вежливую улыбку. Очевидно, он давно привык, что Чейс-старший давил абсолютно на всех в радиусе трех шагов, как огромная надгробная плита.
Некоторое время мы ели в натянутом молчании, словно все боялись задать вопрос, который витал в воздухе, но никем озвучен не был. Самой смелой оказалась мачеха Алекса. После смены блюд она прихлебнула вино и вежливо спросила, обращаясь к моим родителям:
– Что ж, когда случится счастливое событие? Когда проведем ритуал и дети завяжут обручальную нить, а мы породнимся?
За столом возникла пауза. Кажется, даже лакеи, расставляющие чистые тарелки, на мгновение замерли, ожидая ответа.
Родители переглянулись.
– Торопиться некуда, – проговорил папа. – Шарлотте только семнадцать. Она никогда не жила самостоятельно. Стоит дождаться двадцатого дня рождения.
– Три года? – удивился Энтон Чейс, и весьма неприятно, чего не пытался скрыть хотя бы из вежливости. – Не долго ли?
– Что скажешь, дочь? – спросил отец.
Неожиданно абсолютно все взрослые посмотрели на меня. В панике, ища подсказку, я обернулась к Алексу. С непроницаемым видом тот разглядывал нетронутую изысканную закуску на фарфоровой тарелке. Помогать с правильным ответом никто не торопился, а мозги по-прежнему отказывались выходить из коматозного состояния.
