День начался как обычно, Вадим проснулся, насилу разодрав слипшиеся ото сна веки, потер глаза руками, тяжело вздохнул и, откинув одеяло, сел на кровати. Поежившись от стоящего в комнате холода Вадим живо осмотрелся, спросонья не понимая, забыл ли он закрыть окно вечером или под двумя одеялами успел отвыкнуть от холодного и жестокого мира его маленькой комнаты, не обогреваемой ни одной каплей горячей воды в старых батареях.
Был уже октябрь а топить питерские комунальщики до сих пор не начали. «Бабье лето еще» – шутили соседи, хотя никому из них уже не было смешно от этой шутки, просыпаться по утрам в остывшей за ночь комнате, собираться на работу, укутываясь в теплые свитера, и пытаться согреть холодные руки о кружку горячего кофе, надоело уже не только Вадиму, но и остальным жильцам в доме. Хотя идти жаловаться в администрацию никто не спешил. Никому на самом деле это не было нужно, так и продолжали нехотя просыпаться, кутаясь и греясь своими силами, не надеясь на милость сотрудников местного ЖЭКа.
Встав с кровати Вадим, слегка пошатываясь от резкой смены положения, побрел в ванную. Нужно было быстро привести себя в порядок и собраться, пока родители не уехали на работу и еще могли довести его хотя бы до метро, не успеет – придется шагать пешком или ждать автобус, рискуя опоздать на первую пару.
Не то что бы Вадиму так уж важно было присутствовать на этой паре, объективно он осознавал, что экзамен всем поставят автоматом, а даже если нет, то все соберутся, напишут вопросы заранее и спокойно спишут с телефонов. Посещения никто не отмечает, активность на занятиях тоже, и даже если бы сам Вадим хоть что-то в предмете понимал – это в сущности никому бы не было нужно. Фактически причин ехать сегодня на пары не было вообще, но и причин сидеть дома тоже. У него не было никаких важных дел, не было работы, серьезных увлечений, как у его одногруппников, не было ничего, чтобы оставаться дома и тратить учебное время. И Вадим, смирившись со своей бесполезностью, просто плыл по течению, делал то, что ему говорили, особенно не спорил и не ставил свои желания выше родительского «ты должен», и даже если в универ в такой поганый день тащиться совсем не хотелось, Вадим проглатывал свое недовольство вместе с безвкусным завтраком, садился в машину и молча ехал до ближайшей станции метро, чтобы слиться с потоком безразличных и уставших людей, в восемь утра наполняющих вагон. Вадим почему-то был уверен, что в восемь утра в метро едут только они, счастливые и довольные жизнью, видимо, могут позволить себе оставаться дома.
