Читать Алмаз в Центрифуге - Ольга Ярова

– Просыпайтесь, вы скоро сходите, – чья-то рука настойчиво трясла меня за плечо, в то время как хриплый мужской голос врезался в моё сонное сознание. Этот голос мне не знаком, как и человек, который меня будит.

Меня.будит.человек. В нос тут же ударил непривычный запах влажности, как будто я снова в детстве, когда люди ещё стирали дома и потом развешивали сырое бельё прямо в комнатах и на балконах. Я хотел что-то спросить, но побудчик уже прошёл мимо, так же расталкивая других. Других было примерно человек двадцать. В основном мужчины и только две женщины. "Вы сходите" – кто вы, и куда это мы сходим?

Негромкое, но ощутимое жужжание и сквозняк по ногам сразу вызвали ассоциацию с полётом. Могу ли я сейчас куда-то лететь? Осмотрелся повторно: люди сидят в креслах, выставленных ровными рядами. Помещение также небольшое, ровно чтоб вместить всех нас. Шторка, отгораживающая наше помещение от какого-то другого, вероятно. Опять же стойкая ассоциация с салоном космолёта. Чертовщина какая-то.

Мой блуждающий взгляд нашёл то, что искал – окна. Только это не окна, это иллюминаторы. И за ними облака. Однозначно, я лечу. Куда я лечу, если только вчера мы с друзьями зависали в пабе, а сегодня у меня важная конференция по пси-сфере?

Тем временем тот же мужчина в лётном костюме раздал присутствующим что-то, смутно напоминающее древние парашюты. А нет, говорит, катапультирующие устройства. Видимо, устаревшая модель или просто давно лежалые.

– Хэй, а где мы? – шепотом спросил я у сидящего рядом человека.

Язык во рту ворочался плохо, как будто я долго спал и давно не пил. И тут же понял, что вопрос был глупый: тип так же, как и я, в недоумении оглядывал всё вокруг и округлял глаза от своих мыслей. Он тоже начал задавать какие-то вопросы, но я его не слушал.

– Уважаемый! – громко и почему-то хрипло позвал я побудчика. – Уважаемый! – прокашлялся и повторил громче.

Человек был одет как военный, но на форме сверху было ещё несколько жилетов непонятного назначения. Лицо человека оказалось рыхлым, пористым и каким-то помятым, как кожура картофелины – это знатно осадило мое желание пообщаться. Я неприлично долго и пристально рассматривал лицо человека, потому что слишком привык к идеальным, гладким, ровным лицам, даже забыл, что есть другие. Он посмотрел на меня сочувствующим, усталым взглядом и скрылся за шторкой.