Ровно в 20.57 вся семья собралась перед экраном. Мама сразу села на край дивана, пристроив руку на подлокотнике и скрестив ноги. Игорёк забрался посередине – между нею и пока пустым местом. Его должен был занять папа, но тот никак не мог угомониться: проверял время, поправлял телевизор, а иногда вставал сбоку от него и прищёлкивал языком.
– Нет, ну надо же – посмотрите, какой тонкий! Когда я был маленьким…
Игорёк с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Историю о том времени, когда папа был маленьким, он слышал каждый день под самым разным соусом, и знал – если показать слишком много или слишком мало энтузиазма, эта речь могла затянуться минимум на полчаса. Сейчас подобного допустить было нельзя, поэтому Игорёк состроил максимально заинтересованное лицо и даже кивал в нужных, как ему казалось, местах.
– Н-да, таких телевизоров у нас не было! – кивок. – Наш первый телевизор вообще был раз в двадцать толще этого, вот такой!.. – тут неверяще покачать головой. – Повезло ещё, что интернет-телевидение было! Раньше вообще смотреть можно было только по программе: ну, знаешь, что показывают, то и смотришь.
Тут Игорёк посчитал нужным нахмуриться, будто не понимая. Честно говоря, он действительно понимал от силы половину из того, что говорил папа. Даже в эти толстые телевизоры долго не верил, пока не увидел один в музее, с большой палец в толщину. В палец!..
– Не веришь? – зычно переспросил папа, нависая своим немаленьким ростом. – А ну-ка, Пал Палыч, скажите!
Игорёк перевёл взгляд на деда, который всё это время молча сидел в кресле. Тот тоже пошевелился – поднял голову и посмотрел на игорькова папу каким-то усталым, неуютным взглядом, который и самого Игорька заставил поёжиться.
– Сам-то ты что там помнишь? – строго спросил дед у папы, и тот как-то разом сник, стушевался. – Вот то-то и оно.
Мама вздохнула. Она очень не любила, когда дед и папа ругались, и говорила, что от этого у неё сразу начинает болеть голова. Вот и сейчас она подняла руку, медленно потёрла пальцами виски и так же медленно произнесла:
– Хватит, время уже. Не шумите. Серёж, включай уже.
Папа молча, что было для него редкостью, плюхнулся на диван и пощёлкал что-то на пульте. Сначала перед ними отобразился загрузочный экран, потом – обложка канала с новостями. Наконец, папа выбрал прямую трансляцию, выключил свет, и комната погрузилась в космическую тьму.
