1. Вот и пролетели скоро, как один день, с медленно-вязкой, тягомотно-трясинной скоростью два армейский года. Никаких трансцендентных ништяков я себе там не приобрел, кроме знака «Парашютист—отличник» и мутных перспектив по учебе, работе и отношениям с двумя девчушками. Хотя была хорошая характеристика от комсорга полка, надеюсь поможет при поступлении в педагогический институт. А может быть нет…
Главный «ништяк» – я дома!!!
Крепко обнял и расцеловал свою мамочку. Мамуличка моя расплакалась. Сынок вернулся со службы!
Спросила, что хотел бы домашнего поесть. Я заранее знал что. Попросил – блины домашние со сметанкой!
Ел и ел, чуть ли не час. Объелся и валялся на родном диване. Чего добивался солдат – того он достиг!
Я будто бы долго бродил по сухим горючим пескам и вдруг – бултых в море и качаюсь, лежа на спине, охваченный лаской, теплом и свежестью…
Всё потом. Потом друзья, потом подруги, потом военкомат. Сейчас только моя любимая мамочка и родной дом. В этот вечер никуда даже не ходил. Лежал, читал, пересматривал свои блокнотные записи, бренчал на гитаре, думал. Радовался маминой суете, рассказывал ей как жил это время без неё и удивлялся странной непонятной свободе…
Утром приснилось, что нервно бегаю по парашютному классу, что-то не успел доуложить к прыжкам. Начальник парашютной службы орет, и я все бросаю, бегу на ВПП (взлетно-посадочная полоса) к молотящему винтом «АН-2».
Взлетаем. Все выпрыгивают, даже выпускающий. Я один в салоне. Не понимаю, что происходит. Самолет летит сам. Пилотов нет, обшивки фюзеляжа тоже нет!
Только проволочный каркас несётся среди мокрых ватных облаков и разрывов синего неба. – Это опасно! – понимаю я и прыгаю в открытую дверь. Во сне дверь – это прямоугольник из проволоки. Падаю, падаю, хватаю кольцо, рву его, но ничего не происходит. Думаю: – Игорь Нерушев мне купол уложил – «на неоткрытие»!
И тут я ногами в парашютных ботинках становлюсь на грунт. Жду боли, но ничего. Проверяю. Хожу туда-сюда…
На мне уже нет ни купола, ни парашютных ботинок. Я в казарме, вокруг мечется военизированный народ, среди них узнаю нашего старшину Цуканова. Странно, он полгода назад на дембель ушел. Старший прапорщик смотрит на меня без пиетета и говорит зло: – Я тебе покажу, как на мопеде кататься!
