«Человека можно уничтожить, но
нельзя победить» – Эрнест Хемингуэй.
Рождественским вечером напротив ларька с выпечкой стояли двое: заросший кудрявой бородой мужчина в рваной фуфайке и дырявой шапке и хромая дворняга, бока которой совсем осунулись от голода, а острые рёбра были особенно заметны со стороны. От ларька пахло горячим свежим хлебом, пышными пирогами с различной начинкой, сдобными булочками, покрытыми сахаром и маком. Даже сильный снегопад и мороз не могли заглушить этот прекрасный запах, от которого не на шутку разыгрывался аппетит и немного болел желудок.
– Пойдём, Рыжий…
Мужчина погладил пса по голове, покрытой мокрым снегом, и они тихонько побрели домой, ведь денег на еду у них не было. Правда, последний раз они ели ещё вчера, и организм требовал хотя бы маленького кусочка от старого пирога или булки, но даже этого нельзя было достать.
Весь город, в котором находились сейчас эти две заблудшие души, сегодня горел огнями окон и фонарей по-особенному празднично. Вокруг было шумно: детишки резвились в сугробах, играя в «Царя горы» и кидаясь друг в друга снежками. Среди них весело прыгала целая свора собак, пока не заметила местного кота Ваську. Как только тот показался из-за угла, вся стая с громким лаем бросилась догонять перепуганного Василия, развлекая толпу и игравших ребят. Чуть поодаль стояли кучки взрослых – их родителей. Они были тепло укутаны в шубы и тулупы, усы на непривычно улыбчивых лицах мужчин покрылись инеем, а к женским волосам, выглядывавшим из-под платков и миниатюрных шапочек, настойчиво прилипал падающий снег. Они шумно беседовали, пуская изо рта ярко-белый пар и смеясь. Очевидно, сегодня у них не было и мысли о том, что рождественский вечер может таить в себе помимо праздника и веселья что-то ещё, более глубокое и грустное.
И через всю эту кутерьму в стороне, обособленно и незаметно, пробирались две фигуры – человеческая и собачья. Чуть сгорбившись, мужчина медленно шёл через улицы, часто останавливаясь, чтобы перевести дух. В это время он глядел по сторонам и любовался богато одетыми красивыми прохожими, играющей детворой и силуэтами в окнах, искренне улыбаясь и тихонько смеясь. Рыжий – его верный друг, покорно останавливался вместе с ним и непонимающе тоже смотрел вокруг. Пусть ему было не очень ясно, чему радуется хозяин, но он всё равно начинал вилять хвостиком и весело ходить около мужчины, заражаясь его непонятной радостью.
