1
Харьков 2020 год
Февраль
Темный мрачный коридор старого полуразрушенного здания на окраине Харькова осветил тусклый свет факела. Робкие тени заплясали на крупной каменной кладке, в круге желтого света появились две фигуры в длинных плащах с глубокими капюшонами, скрывающими лица. Одна – сгорбленная, по-старушечьи низкая, метнулась к стене, сложенной из огромных каменных глыб. Провела по сырым кирпичам тонкими пальцами, густо украшенными золотыми перстнями и кольцами, что-то прошептала на непонятном языке. Голоса звучал не по-женски хрипло. Будто каждое слово давалось ей с огромным трудом.
Вторая фигура – высокая, мужская, крепко сложенная, чуть полноватая, отрицательно покачала головой. Шелест плаща разорвал тишину коридора, прозвучав оглушительно громко, оттолкнувшись эхом от стен, где-то вдалеке.
– Это не тот камень…– обычные человеческие слова давались старухе с трудом. Она, будто выдавливала каждое слово из себя, напрягая гортань.
– Мы обошли уже почти все катакомбы!– тонко взвизгнула мужская фигура. На поверку у нее оказался не такой мужественный голос, как облик. В интонациях проявились истерические нотки, на грани нервного срыва.– Каждый раз, ты твердишь всегда одно и тоже! Это не тот камень! Не тот камень во Львове, не тот в Днепре, не тот в Донбассе! Ты представляешь, сколько людей полегло, чтобы проводить нас в шахты ? Твои ошибки Аза обходятся нам слишком дорого…
Раздалось гневное шипение. Дунул неожиданно сильный ветер, сорвав капюшон со сгорбленной фигуры, заставив мужчину покачнуться под его особенно тугим порывом. Его эхо протяжно и тонко завыло в бесконечных коридорах харьковских подземелий. От этого жуткого воя мурашки побежали по коже, заставляя поежиться от ужаса.
– Я бы на твоем месте подумала бы сто раз, прежде чем мне хамить, Петр!– капюшон откинулся с седой головы, покрытой ярким цветным платком. В свете факела мелькнул острый, как бритва, взгляд черных, словно два омута глаз. Исчерченное глубокими морщинами лицо гневно скривилось, став почти ужасающим. Беззубый оскал старой цыганки мог привести в состояние кошмара кого угодно. Мужчина отшатнулся, прикрываясь нелепо факелом. Под ногами с визгом в разные стороны прыснули крысы, зашелестев на битой штукатурке.
– Ты…ты…
– Что?– с ласковой угрозой осведомилась цыганка, поигрывая огромным золотым амулетом, висящим на ее шее под серой плотной тканью плаща. Острые костлявые пальцы с грязными ногтями лениво перебирали толстую, почти в палец, цепь, и при каждом движении ветер становилось все плотнее и плотнее. Во тьме, плавающей вокруг тугими клубками, что-то протяжно и тоскливо завыло.
