Читать Туарег. Серебряный мираж - Иман Кальби

Касабланка, Марокко

– Уважаемые студенты, у нас осталось не так много времени. Не хотелось бы задерживать нашего многоуважаемого лектора. Лекция и так продлилась уже на час дольше обозначенного времени. Вижу лес ваших рук, но все вопросы, очевидно, задать мы уже не успеем. Так что давайте, последние два –  и отпустим почетную гостью,–  твердым голосом обратилась к аудитории модератор, крепко сжимая в руках слегка фонивший микрофон.

Иштар понимающе улыбнулась залу, кивнув студентам, что все нормально, и она готова стоять здесь перед ними столько, сколько потребуется. К ажиотажу вокруг себя она привыкла. Красавица королевских кровей, дочь одного из правителей Объединенных Арабских Эмиратов, при этом платиновая блондинка… Этот уникальный цвет волос, как и точеную фигуру, она унаследовала от матери, русской девушки, некогда встретившейся на пути жесткого и мужественного, а в то время еще и до невозможности опасного Нуреддина ибн Шерифа Макдиси, впоследствии ставшего правителем созданного в результате политической сделки с Йеменом нового эмирата Химьярита[1]. Зато свою смуглую кожу, словно подсвеченную изнутри бронзовато– серебряным сиянием, и высокий рост она забрала от отца… Ее глаза–  необычного, светло– песчаного цвета–  были удивительной, экзотичной деталью, придававшей лицу еще больше загадочности и даже некой инопланетности. Сама Иштар говорила, что это древний джинн вдохнул в нее при рождении душу пустыни… Те, кто знал характер и пристрастия девушки, не смели с этим поспорить.

Пустыня влекла юную принцессу с раннего детства. Конечно, сказывался зов крови, проведенные в динамично развивающемся, но все же довольно традиционном Химьярите детские годы. Но все– таки в их семье особая связь с пустыней была именно у нее. Братья и сестры Иштар, тоже безмерно почитающие свои корни, способные, подобно предкам, уходить на верблюдах навстречу золотистым дюнам и вести по сути первобытный образ жизни, словно они не пресыщенные роскошью шейхи, окруженные всеми благами цивилизации, а суровые и выносливые аскеты– бедуины, все же не испытывали этой дикой тяги к песчаному морю, а просто отдавали дань традициям…

Иштар обожала не только свою родную, Аравийскую пустыню, в пески которой уходили раскидистые корни рода ее отца… Еще больше ее завораживала Сахара… Царица пустынь, подобно золотой короне, венчающая голову Африканского континента, легендарного арабского «Магриба»–  волшебного края золотого заката[2]… Самая большая, самая беспощадная и щедрая одновременно…