Жаль, что у тебя в последнее время все так дерьмово,
жизнь любит периодически макать нас
головой в эту субстанцию, наверное,
для того, чтобы мы не расслаблялись.
Сесилия Ахерн "Не верю. Не надеюсь. Люблю"
Пусть хоть бездна вырвется наружу, я не встану. Никому не под силу поднять меня с травы заросшего полигона.
– Это все, на что вы способны?
Магистр Дерт, наш любимый декан, обвел издыхающих адептов удрученным взглядом.
Да, мы далеко не спортсмены, но и не полудохлики. Пусть и очень на них похожи.
– Магистр, зачем мы тратим время на беготню по кругу? – простонала, прикрывая глаза рукой от солнца. – Мы природники, а не тупоголовые боевики или некроманты.
Соратники по несчастью одобрительно вставляли свои комментарии на тему того, что думают о внезапной вылазке на полигон. На нем давно никто не занимается, он травой едва ли не по пояс зарос.
Мерцающий голубоватый боевой заряд ужалил в бедро быстро и эффективно.
– Ай! За что?
Расслабившись, растеряла концентрацию. Будь я в полной готовности, я бы поставила щит… Как же! Себя пытаюсь обмануть. Я отвратительно управляюсь со щитами, боевыми зарядами и прочей ерундой, которая мне не нужна. Я природник!
– За длинный язык, – магистр Дерт снисходительно улыбнулся.
Почти за год учебы я успела изучить декана, чтобы понять – за улыбкой прячется недовольство. И из-за чего? За тупоголовых боевиков и некромантов? Так ведь правда, они только и умеют шариками пуляться и мертвецов в умертвий превращать. Это ужасно! И против природы.
– П-с…
Обернулась на свистящий звук, поймав взгляд Мэтта.
– Магистр Дерт боевой маг, – друг шевелил губами почти беззвучно.
Лея тупица! На вступительных испытаниях нам представили декана боевым магом и природником в одном лице. Как я могла забыть?!
Надо признать неправоту и извиниться. Дерт не раз помогал мне. Может лишь благодаря ему меня не отчислили еще в первый месяц… Не знаю, чем заслужила его благосклонность, но лишиться ее я бы не хотела.
– Простите, магистр, я вовсе не вас имела в виду. Мы вас очень любим, вы же знаете, – встала, сцепив руки за спиной как провинившаяся девочка.
– Любим, – подхватила Кира, с громким сопением поднимаясь на ноги. – Очень любим. Безумно! О-о, мои ножки…
Лицо декана расслабилось. Он задумчиво, прищурившись, посмотрел на небо и демонстративно вздохнул.
