– Парень, беги! – было первое, что я услышал, когда вместо бескрайней черноты перед глазами появилось свинцовое небо.
– Я бы и рад побежать, только вот не могу пошевелить даже пальцем, – буркнул себе под нос я.
Доспех, заблокированный Веренеей, по-прежнему не подавал признаков жизни и намертво сковывал меня внутри. Все попытки пошевелиться оканчивались абсолютным провалом, даже сила хранителя не позволяла согнуть ставший вдруг в одночасье невероятно твердым металл брони.
А вокруг явно творилось что-то нездоровое. До ушей доносились странные звуки, немного приглушенные частично сохранившимся шлемом доспеха. И самым неприятным было то, что они стремительно приближались.
Пора сваливать, потом разберусь, где я оказался и что тут происходит. Главное, что я жив, а значит, ничего не кончено. По привычке обратился к сосредоточию веры, но с ужасом осознал, что оно полностью опустошено. Не осталось ни одной единички, хотя я точно помню, что, перед тем как я атаковал Аввадона, на балансе было больше двухсот тысяч. Паника уже была готова накрыть меня с головой, но я почувствовал знакомое тепло в груди и понял, что первозданная энергия по-прежнему со мной, а значит, я всё ещё маг.
Как в старые добрые времена активировал перекачку маны по источнику и направил образовавшуюся магическую силу на разрушение металла доспеха. Неизвестный мне сплав держался хорошо, но всё же оказался не в силах противостоять целенаправленному деструктивному влиянию первозданной энергии. Доспех покрылся сетью трещин и, наконец, сдался. Руки получили свободу и начали сдирать остатки металла с тела. Занял этот процесс всего несколько секунд, но странные звуки уже приблизились ко мне вплотную, и нужно было срочно идентифицировать угрозу.
Когда я поднялся на ноги, заметил, как в обломках доспеха призывно мигает небольшой информационный кристалл. Похоже, Веренея решила оставить мне послание. Убрав его в карман, я в первый раз смог нормально осмотреть округу и стал свидетелем весьма странной картины. Небольшой портальный круг, в котором я появился в этой локации, был разделён на две половины. Одна была безжизненного серого цвета, на ней, кроме земли и мелких камней, не было абсолютно ничего. Вторая, наоборот, дышала жизнью и была покрыта изумрудной травой.
