Читать Чёрная жемчужина Аира - Ляна Зелинская

Она ступает неслышно.

Лапы медленно, почти невесомо, опускаются на лесную подстилку, на опавшие листья и стебли папоротников, утопают в мягкой подушке мха. Ночь темна. И она – часть этой ночи, этой бездонной бархатной темноты, похожей на кофейную гущу на дне фарфоровой чашки…

Душно…

Болота дышат жарко и влажно, и где-то вверху над ней смыкаются кроны деревьев, скрадывая и без того скудный свет луны. И только светлячки, словно призраки, словно души умерших, что не могут найти успокоения, мечутся среди листьев и седых нитей висячего мха.

Но она видит прекрасно. И слышит. И чувствует запахи…

Слышит, как переминаются с ноги на ногу цапли на ветвях болотных кипарисов, как возится в траве опоссум и летучая мышь беззвучно скользит вверху, выдавая себя лишь потоком воздуха.

Они ей не мешают.

Лёгкий прыжок – и вот она уже взбирается вверх по склону. Болото закончилось, но её шаги по-прежнему бесшумны. Земля под ногами жирна и впитывает любой звук, а по бокам, словно алебарды безмолвных стражей, смотрят в угольное небо ровные стебли сахарного тростника.

Белый дом с колоннами спит, но окна открыты, лишь занавешены тончайшей кисеей от гнуса и комаров. На стене под каждым окном вырезан знак – перечеркнутый глаз, закрашенный индиговой краской. Только синий давно уже выцвел, и от этого кажется, что в каждом глазу бельмо.

На крыльце спят собаки. Много собак.

Глупые!

Они думают, что всё это её остановит – собаки, глаз…

Но собаки будут спать. Они её не услышат, не увидят, не почувствуют. А глаз нарисовал шарлатан, который ещё и взял за каждое окно по десять луи.

Ещё прыжок и она внутри. Мягкий ковёр в гостиной, лестница в один пролёт, и заветная дверь открывается бесшумно…

На кровати спит мужчина. Его сон тревожен, и под закрытыми веками беспокойно мечутся глаза, словно предчувствуя беду. Она склоняется низко к его лицу, и её глаза из чёрных становятся жёлтыми.

– Вот я и пришла за тобой…

В этот день Летиция поверила в чудо и божий промысел.

Жизнь чудесами её не баловала. А в божий промысел полагалось верить безоговорочно, какую бы неожиданность не приготовила судьба. Но когда письмо в конверте из дорогой бумаги, со штампом альбервилльской почты, чуть мятое и надорванное с угла легло перед ней на стол, Летиция поверила в то, что чудеса случаются.