Удивительно, как много порой зависит от одного человека. Что бы там ни говорилось в официальной пропаганде, чему бы ни учила причесанная история. В реальной жизни невозможно предугадать последствия внезапной смерти одного-единственного влиятельного человека. За месяц после кончины Алихтанова от его четко структурированной империи остались дымящиеся осколки. Жены официальные и не официальные с детьми законными и не очень, множество родственников разной степени родства включились в гонку за наследством. Количество потенциальных наследников, тем более обоснованность их прав на активы, четкому структурированию не поддавались. Спящие конфликты проснулись. Всё, что сдерживалось законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти химической империи, сосредоточенными в одних руках, вышло из-под контроля, когда эти руки сложили на груди покойника. Аналитики начали соревнование в предсказании исходов ряда крупных судебных процессов, в которые неминуемо окажутся втянутыми большинство предприятий, ранее контролируемых бывшим сенатором. Почти все топ-менеджеры на всякий случай отбыли в свои зарубежные резиденции, хотя, некоторых это всё равно не спасло.
Блокирующий пакет «Химзавода», чью покупку перед самой смертью Алихтанов успел подписать, оказался в подвешенном состоянии. Денежные средства за него на счету компании не появились, но и со счета оффшорной компании он тоже не может быть возвращен, до официального вступления в права наследства кого-нибудь из алихтановского клана. Акции Ольги Николаевны тоже ждали своей перерегистрации. Моё демонстративное игнорирование совещаний автоматически лишало даже теоретической возможности собрать контрольный пакет для голосования по самому незначительному вопросу.…
…После смерти Ольги в моей душе образовалась дыра, которую первое время заполнял жаждой мести. Сейчас она вновь зияла. Теперь к ней добавилась апатия.
Утром по инерции уезжал на работу, где на автопилоте выполнял какие-то несложные задачи. Вечерами пару раз в неделю посещал спортзал, в остальные дни сидел, уставившись в телевизор, принимая пассивное участие в Катюшкиных забавах. Слава богу, делами нашей теплоэнергетической компании плотно занимался Багиров, поэтому туда я не совался. В конце мая единым росчерком пера отправил почти триста миллионов в топку авантюры с ветропарком, едва ли удостоив подписываемый график работ прочтением. Самыми неприятными, самыми нудными днями были выходные. В довершение ко всему, Игорь уехал в детский лагерь. Стало совсем муторно. Дни потекли тягучей серой массой.
