Читать По мнению Дадасофа. Статьи об искусстве. 1918–1970 - Сергей Кудрявцев, Рауль Хаусман

Рауль Хаусман. 1929. Фото Августа Зандера

Перевод с немецкого: Т. Набатникова, М. Кузнецов, К. Дудаков-Кашуро

Перевод с французского: М. Лепилова

Составление, хроника и комментарии К. Дудакова-Кашуро

© Книгоиздательство «Гилея», 2018

© К.В. Дудаков-Кашуро, составление, хроника, комментарии, 2018

В представляемом сборнике сделана попытка воссоздать чрезвычайно многогранный и вместе с тем цельный образ художника и мыслителя Рауля Хаусмана, чьё творчество обычно ассоциируется со взлётом берлинского дада в конце 1910-х годов, но далеко не исчерпывается им. Не столько интересам, сколько необходимости творческого, новаторского осмысления и изменения современности удовлетворяло обращение Хаусмана к самым разным темам и проблемам: от первобытного искусства до современной лингвистики, от актуальных политических идеологий до физики элементарных частиц, от этнографии до кроя повседневного мужского костюма, от истории архитектуры до психоанализа, и т. д. Интеллектуальная деятельность Хаусмана, нашедшая отражение в сотнях художественно-критических и научно-исследовательских статей и эссе, как разбросанных по множеству изданий – от малотиражных до подготовленных им и уже не раз переизданных сборников статей, так и вовсе оставшихся в рукописи, пересекалась с его творчеством как художника, фотографа, скульптора, поэта, наконец, изобретателя и учёного-естествоиспытателя. Значительную часть обширного наследия Хаусмана составляют статьи, посвящённые и общим вопросам искусства – прошлого и современного, и отдельным искусствам – живописи и литературе, театру и танцу, музыке и кинематографу, теории и практике фотоискусства, одним из первых исследователей которого он был, а также моде, типографике и многому другому. Разумеется, бóльшая их часть – тексты, посвящённые тем экспериментальным формам искусства, которые он практиковал и которые для него составляли части одного целого будущего здания «нового искусства»: оптофонетике, фотомонтажу, фонетической поэзии и др. Почти без исключения все эти тексты (некоторая их часть ещё остаётся неопубликованной) рассматривают искусство как в системе новых социальных отношений, так и с точки зрения антропологических изменений, привнесённых техникой. В этом смысле эстетическому мышлению Хаусмана присущ особенный диапазон и масштаб, редкий даже для представителей художественного авангарда. Другим достоинством, хотя и представляющим подчас большое препятствие для переводчика, является авторский стиль письма – полемический, пропитанный энергией мысли, интуицией, широкой эрудицией, стиль настолько же самобытный и новаторский, как и предметы, описываемые им. В связи с этим нашему изданию потребовался большой корпус комментариев, проливающих свет на порой сложно уловимые историко-культурные явления, реалии вильгельмовской и веймарской эпохи, аспекты научно-технической картины мира fin-de-siècle, но прежде всего учитывающих контекст немецкого и мирового искусства прошлого столетия, который начиная с экспрессионизма и заканчивая неоавангардом 1960-х составлял естественную среду общения и творчества Хаусмана.