Действующие лица:
ДЖОН
ГЕНРИ
Декорация:
Конец 1790 гг., неподалеку от реки Огайо. Мерцающий свет от невидимого костра по центру авансцены. Четко видны лица и руки, остальное – смутно. Двое юношей, которым еще нет двадцати. События, о которых они говорят, произошли несколькими годами раньше. Вся сцена – в темное.
Джон Хафф (1775-1842), сын Майкла Хаффа-младшего и Ханны Доддридж, женился на Саре Энн (в обиходе Салли) Джонсон 3 июля 1798 г., через пять лет после встречи ее братьев, Джона и Генри, с индейцами. В 1793 г. Джону Джонсону было тринадцать лет, его брату Генри – одиннадцать. Они жили на виргинской стороне реки Огайо, недалеко от речки, которую индейцы называли Короткий ручей. Теперь это место называется Западный Виргинский выступ. Бабушка моей бабушки был кузиной этих Хаффов, то есть история эта пережила два столетия.
(ДЖОН и ГЕНРИ, двое юношей, не достигших двадцати лет, сидят, глядя в невидимый костер в центре авансцены, окруженные темнотой).
ДЖОН. Мы ушли довольно далеко в лес, гораздо дальше, чем следовало, сели на бревно, чтобы Генри мог отдохнуть, увлеклись муравьями, ползающими по бревну, а когда я поднял голову, то увидел идущих к нам двоих мужчин. Солнце било в глаза, слепило, я подумал, что это Хаффы, возвращающиеся с охоты, и только когда они подошли чуть ли не вплотную, я понял, что это индейцы.
ГЕНРИ. Хаффы постоянно подкрадывались к нам ради забавы. У них это хорошо получалось, хотя оба были здоровенные, как бизоны.
ДЖОН. Я крикнул Генри, бежим, но он подумал, что это такая моя шутка, действительно, дома такое случалось, и не последовал за мной.
ГЕНРИ. Дома мы играли в индейцев. Я же не думал, что сейчас совсем не игра.
ДЖОН. Я мог бы убежать и оставить его, но не убежал. Он был моим младшим братом. Ему было одиннадцать. Я пытался тащить его за собой, он упирался, а тут индейцы подскочили к нам и схватили нас обоих.
ГЕНРИ. Я испугался. Мы играли, но внезапно выяснилось, что совсем это не игра.
ДЖОН. Они потащили нас в лес, Генри кричал, и плакал, и вырывался. Я сказал ему, чтобы он это прекратил, а не то его стукнут томагавком по голове, и он попытался замолчать, но не мог. Рыдания рвались из груди. Он был напуган.
ГЕНРИ. Мне не удавалось сдерживать их. Что-то в груди причиняло боль, пока рыдание не вырывалось наружу, и тут же подступало следующие. Он индейцев пахло потом и мертвыми животными, этот запах шел от жира, которым они смазывали волосы. Они были сильными. Рука болела в том месте, где ее держали.
