Читать Кир. История одной мести - Семен Злотников

«И сказал ей царь: что тебе? И сказала она: эта женщина говорила мне: «отдай своего сына, съедим его сегодня, а сына моего съедим завтра». И сварили мы моего сына, и съели его.

И я сказала ей на другой день: «отдай же твоего сына, и съедим его». Но она спрятала своего сына». (4-я книга Царств, гл.6)

Копенгаген. 2013-й год. Премьера пьесы «Дурацкая жизнь».

Уже после дружеского банкета с артистами и гостями режиссер Олуф Харальд позвал меня в свой кабинет, где после рюмки-другой прохладного аквавита вручил мне толстенную тетрадь с густо исписанными по-русски страницами.

– Сам Бог послал мне тебя, – отчего-то волнуясь, произнес Олуф.

С полвека назад, как он пояснил, осужденный на смерть человек по имени Кир доверил его деду Кнуду Харальду неоконченную рукопись. Историю своей жизни. Фактически, исповедь. И только ему одному в целом мире прошептал на ухо последнее признание. Собственно, то, о чем умолчал на суде, и чего сам записать не успел. Или не смог! Так что, волей судеб, заключительная глава этого исповедального повествования – может быть, самая трагическая! – была записана со слов автора, уже после его гибели. Дед Кнуд, по словам Олуфа, холодел при воспоминании о страшной тайне, доверенной ему Киром.

После ухода Кнуда Харальда из жизни рукопись перекочевала к его сыну Эрику Харальду, а затем и к внуку. Как истинный человек искусства, Олуф не удержался и за собственные средства перевел исповедь Кира на датский язык и даже издал небольшим тиражом. Просто, как он объяснил, из уважения к истории, ставшей семейным преданием.

«Это, может, единственный случай в мировой мемуарной практике, – заметил Олуф, – когда книга дописана человеком, никогда не читавшим самой книги».

Так, пробудив мое любопытство, он предложил мне подумать о пьесе, основанной на исповедальных записях Кира. Разумеется, если они меня впечатлят.

Замечу, любое практическое предложение, исходящее от театра (тем более, зарубежного), для драматурга важно и лестно. По возвращении домой, я самым внимательным образом познакомился с рукописью. И не единожды. С каждым прочтением все больше удивляясь невероятной судьбе ее автора. Казалось, сам Бог послал мне сюжет и героя, которому можно сопереживать. И любить…

Измучившись, впрочем, я позвонил Олуфу и признался в своем бессилии создать произведение для театра по мотивам исповеди Кира. Тут нужен Шекспир, сказал я ему…