Читать Cто часов счастья - Анна Галанжина

На кухне столовой №2 царила привычная предобеденная суматоха. На раздаче вызывающе гремела кастрюлями Наталья; в кондитерском цеху суетилась повар-кондитер Танька, по прозвищу «Булка». Её высоченный накрахмаленный марлевый колпак чудом держался на голове, покачиваясь из стороны в сторону. В мясном цеху выводила свои романсы Мари Ванна. Прибывшая недавно на практику из кулинарного техникума Катюша жарила аппетитные блинчики. Сновали между цехами бригадир и зав. производством, проверяя, всё ли в порядке, готова ли смена накормить людей вкусно и полезно. Шёл последний день декады русской кухни – «Масленица». Сквозь большие окна проглядывало хмурое небо. Свинцовые тучи медленно скользили по небосводу, словно решая для себя, чем пролиться, дождём или снегом. Снега почти не осталось, лишь кое-где, на крышах, можно было увидеть его маленькие, осевшие островки, да ещё в укромных уголках, куда не добирались редкие лучи солнца.

– Девчата, а ведь сегодня первый день весны, – отметила бригадир. – Правда, весной что-то не пахнет.

– Так оно и зимой не пахнет, – донёсся голос из кондитерского цеха. Танька никогда не оставляла заданного разговора без внимания. – Вот вам и Масленица, вот вам и Декада русской кухни! Масленица со снегом должна быть, а тут снега днём с огнем не сыскать.

– Ну, что Бог даст. Наше дело провести эту декаду так, чтобы людям и начальству угодить, тем более сегодня последний день.

– Не, – поправила Танька, – сначала надо начальству угодить, а потом людям. Людям всё равно не угодишь, а начальству можно.

С раздачи послышался раздражённый голос Наташки:

– Вот счас начальство явится, а у меня котлеты на раздаче отсутствуют, угодите вы тогда и начальству и клиентам… Та, старая карга, – она кивнула в сторону мясного цеха – всё романсы выводит, ни одного противня с полуфабрикатами не принесла, а их еще жарить нужно…

– Мари Ванна, хватит вопить, котлеты несите! До открытия осталось совсем ничего! Алла Пугачёва, блин!

Уютно пыхтел титан с горячей водой. С посудомоечной доносился заразительный смех.

И только Лида Маркова казалась безучастной к происходящему. Помешивая неторопливо в двадцати литровой кастрюле шумовкой суп, по названию «Полевой», задумчиво улыбалась чему-то своему, пока её не задела локтем проплывающая мимо Мари Ванна с полуфабрикатами сырых котлет, покоящихся на противень.