В лесу царила звенящая тишина. Казалось, даже ветер испуганно затих, не решаясь шевелить листья, а птиц и вовсе не было слышно. Лишь солнечные блики равнодушно скользили по развалинам, что ещё недавно являлись северным форпостом охотников. В неприступных когда-то стенах зияли пробитые тяжелыми орудиями дыры. Кое-где камень осыпался мелкой крошкой. Здания бывших казарм и хозблоков испещрили отверстия от пуль, гильзы которых покрыли землю серебряным ковром. Будку дежурного на контрольно-пропускном пункте словно вырвали с корнем, оставив лишь обломки фундамента и арматуры. Только чудом уцелевшие главные ворота охотничьей базы горькой насмешкой возвышались над руинами.
Внезапно гнетущее безмолвие было нарушено. Низкий гул, зародившийся в самой чаще, постепенно перешёл в грозный рокот. Остатки стёкол в окнах завибрировали, когда на поляну выехали бронетранспортёры. Одна из машин остановилась у самых ворот, и первым из неё выбрался капитан Маркус Джефферсон. Он хмуро оглядел территорию форпоста, лужи крови и уничтоженные здания, но лицо его, покрытое недельной щетиной, осталось непроницаемым, даже когда мимо на носилках пронесли тело, запечатанное в непрозрачный мешок.
Чуть поодаль выросла уже довольно большая куча дров и хвороста, чтобы стать погребальным костром для погибших ликантов. Ведь оборотней не хоронят в земле как людей – слишком много чести.
От группы охотников, разбиравшей завалы у здания штаба, отделился молодой капрал и быстрым шагом приблизился к капитану. Козырнув, он хотел было доложить обстановку, но Джефферсон вдруг перебил его:
– Выжившие есть?
– Никак нет, сэр, – бодро ответил парень, хотя бегающий взгляд с потрохами выдавал волнение юнца, что не решался сообщить командиру плохие новости. – В этой части леса стена полностью разрушена, личный состав уничтожен…
Порыв ветра принёс терпкий аромат горящих поленьев, и Маркус обернулся, наблюдая за тем, как охотники стаскивают огромные, покрытые мехом туши оборотней к плацу, чтобы предать их огню. Встретив смерть в зверином обличии, ликанты уже не могли принять человеческий вид, и для многих желторотых новичков отряда подобная погребальная церемония оказалось непростым испытанием. Судя по звукам, кого-то всё же вывернуло наизнанку, но капитан не спешил обвинять незадачливого охотника в трусости или слабости. Сегодня всем им пришлось внезапно повзрослеть.
