Дрожь от холода не унималась. Холодный, насыщенный пещерной влагой, воздух ощупывал невидимыми щупальцами складки моей оскудевшей одежды. Он искал очередной изъян одежды, чтобы проникнуть к моему озябшему телу и с жуткой неиссякаемой настойчивостью высасывать из меня последние остатки тепла.
Внезапно вспыхнул всепроникающий свет. Источника света я как обычно не видел, но он освещал все закутки моего нового пристанища. Теней не было. Невидимые обычному земному глазу миллионы лампочек светились не слишком ярким светом. Светилась каждая частица воздуха. К появлению этого света я уже привык. Окончательный смысл его появления я до сих пор не понял. Для освещения? Нет. Он мог появляться и днём, когда полуденное солнце с доблестью выполняло свою работу, не нуждаясь в чьей-либо помощи. У таинственного света есть необъяснимая способность. Всё вокруг становится как будто из стекла! Не проходит ночи, чтобы мне не снилась ночь, когда я впервые увидел этот свет. День, когда появились Они.
Я почувствовал свет в глазах сквозь сон, сквозь сомкнутые веки глаз. Последние дни мне приходилось много работать в офисе. Хозяин компании перевёл сотрудников с «удалёнки» в помещение офиса и я после непродолжительной расслабухи вновь привыкал к офисной суете. Меня это утомляло и я с удовольствием плюхался на свой диванчик с наступлением долгожданной темноты. Почувствовав свет, мне лень было окончательно пробуждаться от сна и тем более открывать глаза. Но внезапное появление нарастающего крика окончательно пробудило меня, и я открыл глаза. « А-А-…-А» – через неопределённое время, немного осознав жуткую картину увиденного, я понял, что я кричу это А вместе со всеми. Машинально я соскочил с дивана и распластался на полу. Но это уже был не пол. Пол, но стеклянный. Я видел через него все восемь этажей. Всё и все стали матово стеклянные. Прозрачность была всеобщей. Только поверхность земли чёрной лужей замыкала картину увиденную мною. Ненормальный сосед, этажом ниже стоял голый на балконе, широко развернув руки в стороны и запрокинув голову вверх, орал «Свершилось». Старуха, никогда не покидающая своей квартиры, лежала на своей полупрозрачной кровати. Её правая рука торчала как свеча вверх, скрюченный палец её ладони был направлен в мою сторону. Голова её была до крайности запрокинута назад, от этого её острый старческий подбородок вторил пальцу по направлению. Левая рука в частых конвульсиях металась по поверхности кровати. Но её собака. Её любимая такса. Вечно раздражающая меня своим скулением, калачиком свернулась у кровати хозяйки и в такт очередному А-А…А ударяла хвостом по полу. Да, я заметил, что гул людского крика расширился, но стал синхронизирован. Что-то мне это напомнило крик болельщиков на футбольном поле. Веерообразное движение хвостом соседской собаки убавило степень моего шока от увиденного. Я стал вглядываться в смоляную черноту земли. Она не имела никаких цветовых оттенков. Сплошная чернота, напоминающая необъятную бездну. Мой дом со всем его содержимым как бы завис над этой огромной бесконечной дырой. И казалось, что он через мгновение целиком ринется в эту чёрную бесконечность. Бабкина левая рука замерла. Такса, закинув свои короткие передние лапы на диван, осмотрела хозяйку, спрыгнула на слегка видимый мною пол, и виляя по-прежнему своим хвостом засеменила на кухню к миске. Кто-то на нижних этажах хаотично метался по своей квартире, напоминая мне движение блох.
