Роман
– Марина! – почти рычу, смотря, как она попивает вино, облокотившись на стойку моего бара. Выводит. Намеренно вытаскивает из меня всех демонов. – Какого черта?! – дышу через нос, из последних сил пытаясь держать себя в руках. Отступает, когда я надвигаюсь на нее. Боится. Правильно делает. Я никому не позволю решать за меня!
– Решила дать девочке шанс, – держит лицо, надевая маску бесстрашия. Наливаю себе виски, не разбавляю, выпиваю залпом и срываю с себя пиджак.
– Я давал тебе такое право?! – повышаю голос, чувствуя, как хриплю от ярости.
– Я взяла его сама! – дерзко заявляет она и наливает себе еще вина. Одним резким движением смахиваю со стойки ее бокал, забрызгивая нас и все вокруг красным полусладким. Хватаю ее за платье и резко встряхиваю, притягивая к своему лицу. Марина зажмуривается и часто дышит от страха. Я поклялся ее не трогать, но в данный момент это очень сложно.
– Слишком много на себя берешь! – вкрадчиво произношу я ей в лицо. – Я отнимаю у тебя все права! – отталкиваю ее от себя и наливаю еще виски. Меня не отпускает. Все складывалось как нельзя лучше, все шло по выстроенному плану. Но… – Жалко тебе девочку?! Только это не я разбил ее иллюзию, я как раз ее выстраивал. А теперь сломаю. Если ты этого добивалась, наслаждайся.
В кармане вибрирует телефон, Марина невозмутимо поправляет платье и направляется на выход из моего кабинета.
– Стоять! Я с тобой ещё не закончил! – рявкаю на нее, и она послушно возвращается к бару, намеренно наступая туфлями на осколки бокала. – Да, – отвечаю на звонок.
– Мы ее нашли, – четко сообщает Мирон. Закрываю глаза, глубоко вдыхая.
– Вези девочку в усадьбу, – распоряжаюсь и скидываю звонок.
– Будешь утешать «бедную девочку», – повторяю слова Марины. Молчит, играя вновь налитым бокалом вина. – Расскажешь ей, какое я чудовище, для профилактики, чтобы не вздумала больше бежать. Приукрась, как ты любишь. У вас будет на это время. Вы теперь обе под охраной в этой комфортабельной тюрьме, как ты называешь усадьбу.
Моя рубашка вся в брызгах от вина, раздражает. Снимаю запонки, со звоном кидая их на стойку.
– Когда я выходила за тебя замуж, мне, как этой девочке, казалось, что в тебе есть душа…
– Ох, оставьте, Марина Евгеньевна, лирика – это не ваше, – иронизирую со злостью. – Ты выходила замуж за мои деньги. Разве я тебе их не дал?
