Изок (июнь) стоял. Жаркий, солнечный, даже знойный – дел на поле и в огороде было невпроворот, работали все – от самых взрослых до самых малых. Самую тяжёлую долю брал на себя, понятно, отец: главе семьи и дела главные доставались, он и старшаки за урожай отвечали, но и младшим находили обязанность по слабым силам: там свёклу прополоть, будь она неладна, вечно бурьяном каким-то зарастала, или моркву проредить, чтоб оставшаяся крупной да сочной росла, иль зелени на свежие щи собрать – страсть как их все любили после долгой зимы и голодной весны. Вот и Ванятке, одному из малых, дело было поручено – клубнику собрать. Много её было в этот год, сестрёнки не справлялись. Ванятка вроде и не самый маленький был: девять ему зимой сравнялось, но и к середнякам его отнести нельзя: ну, что такое девять лет? Вроде от мамкиной титьки оторвался, а думалка пока ещё не настроена как положено, вечно о шалостях мыслил: то на речку убежать купаться в разгар работы, то комьями земли по кувшинам на плетне покидать, то из рогатки в кошака соседнего запулить – словом, ни то ни сё. Вот и поручила мамка ему клубнику собирать: корзинку вручила, строго-настрого приказала ягоды не давить и в рот не совать, чтоб голод перед обедом не перебить. О чём-то другом она не предупреждала, да и кто мог знать, какая шалость этому баловнику в голову взбредёт?!
Собирал Ванятка ягоды, собирал, но так их много было, что он вскоре заскучал и притомился. Или притомился и заскучал? Ну, не суть дела. Стал глазами по сторонам шнырять: чем бы развлечься. И вдруг видит: сидит на солнышке рядом с кустиками клубники большая зелёная ящерица, да не просто сидит, а ягоды ест! Прицелится изумрудным глазком и – хвать! Откусывает у клубники алый блестящий бок, да всю не ест, на другую переключается!
«Ишь, какая! – подумал Ванятка. – Самую вкусную выбирает и не доедает! Нам обгрызки оставляет! Ну, сейчас я тебе покажу!»
Мальчишка начал потихоньку к ящерке подбираться. А красивая она была! Чешуйки под солнечными лучами сверкают, изящный хвост подёргивается, видно было даже, как она зажмуривается от удовольствия! На спинке узор сложный соткан, коготки на лапках махонькие-махонькие, острые-преострые – загляденье просто! Но разве Ванятка об этом подумал? Разве увидел эту красоту первозданную, матерью природой сотворённую? Конечно, нет. Сначала он хотел просто её напугать, чтоб она убежала и ягоды не портила, но пока подкрадывался, вспомнил, как отец рассказывал ему, что, если ящерице на хвост наступить, она его сбрасывает и, бесхвостая, убегает, хвост же продолжает шевелиться. И так ему захотелось на это чудо посмотреть, что мальчишка аж дышать перестал. Щёки надул, поближе подобрался и как гаркнет во всю мочь, как босыми пальцами на кончик хвоста наступит! Ящерица аж подпрыгнула, хвост сбросила и опрометью в кусты скользнула. Хвост под ногой у Ванятки лежать остался. Он поднял его двумя пальцами и к глазам поднёс, чтоб рассмотреть повнимательней, а тот давай извиваться, словно живой. Мальчишка вскрикнул то ли от страха, то ли от отвращения и отбросил его подальше. Руку о портки вытер.
