Читать И смех и грех - Николай Виноградов

© Николай Виноградов, 2022

ISBN 978-5-0056-9823-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Хе-хе! Представляю, если бы эти Ромео и Джульетта жили сегодня в нашем дворе, и им вдруг удалось официально пожениться… Хм, да они бы, наверное, через пару недель уже на развод подали, – рассуждал Тюля, Гоша Тюлькин, никогда не слышавший о сослагательном наклонении сантехник ЖЭУ, к зрелым годам одолевший-таки знаменитую трагедию Вильяма Шекспира. – Что тёща – Капулетти, что свекровь – Монтекки, две сапоги на одну ногу. Соображал, однако, этот Уильям, правильно насочинял – уж лучше в молодости умереть счастливыми от любви, чем добровольно влачить за собой до старости эти каторжные вериги. «Коротаем мы ночи длинные нелюбимые с нелюбимыми…», – зафальшивил Гоша, напевая песню Надежды Кадышевой.

Вчера поздно вечером он отвёз на железнодорожный вокзал свою жену с обоими детьми, доверчиво оставившую его одного в квартире, уезжая на целых три недели к своей матери в деревню. Ему до последнего момента не верилось, и он радовался своей свободе, как навозный жук, каким-то чудом вылезший из спичечного коробка, в который его посадил любопытный отрок, собираясь провести эксперимент под названием: «А через сколько времени, интересно, он сдохнет?»

«Никто с самого утра не обзовёт тебя козлом, свиньёй или каким-нибудь другим мало уважаемым животным. Можно даже втихаря на кухне покурить с чашечкой кофе. Да что там покурить, можно даже купить бутылку водки и выпить её не торопясь не где-то с алкашами в подворотне, занюхивая плавленым сырком, а цивилизованно, за кухонным столом, из рюмочки, а не из одного на всех пластикового стаканчика, – начал он осмысливать своё непривычное бытие, постепенно отодвигая границы свободы всё дальше и дальше, согласно своей природной способности. – В холодильнике закусь – на выбор. Хочешь – капустка квашеная, грибочки маринованные, селёдочка – язвенник бы не утерпел. Какое сладкое слово свобода! – он специально терпеливо ждал до десяти утра. – А вдруг вернётся. У неё не загвоздит».

К одиннадцати часам терпение у него лопнуло, и он пошёл. «Денег оставила, конечно, щедро, чтоб только-только с голода не помереть, но я же нормальный, а у нормального мужика всегда заначка имеется на такие чёрные дни».