Фотография навсегда останавливает жизнь,
но жизнь на фото вечна.
Кирилл Учёный
Снимок со временем потускнел, впрочем, как и мои воспоминания.
Я, как изваяние, стоял посередине комнаты, рассматривая невесть как тут появившуюся карточку.
На каком-то ином уровне я чувствовал, насколько она была для меня важна, но воспоминания навсегда покинули мой страдающий разум.
Продолжая рассматривать снимок, решил пойти от обратного, проанализировать то, что изображено: горы, мальчик в красной футболке, разрушенная колокольня, покосившаяся ограда.
«Дедушка сделал снимок» – мысль бабочкой трепыхнулась в памяти.
«Уже хоть что-то. Продолжай», – подумал я.
На красной футболке мальчика была число пятьдесят девять.
«Мы ведь его именно так звали?!»
«Кого?»
«Пятьдесят Девятого».
«Британец и я».
Я провел большим пальцем по поцарапанной поверхности глянцевого снимка, там свет вечернего солнца струился через вечно клубившиеся над горами облака.
Мне хотелось заглянуть за границы кадра, осмотреться, увидеть, но это не панорама.
«Там – дом, где мы проводили лучшие дни детства».
На фото пестрили горные травы, переливаясь васильковыми цветами.
«А какой там был запах! Прежде чем я окончательно отделюсь от реальности и забуду, кто есть, вот бы его почувствовать, хотя бы ещё раз».
Мне не давала покоя разрушенная колокольня, я был уверен, что там случилось что-то страшное, но никак не мог вспомнить, что именно. Как жаром в сауне, меня обдало первобытным страхом, исходящим от фото.
На секунду я увидел истерзанное тело, и воспоминание оборвалось.
«Кто умер?»
Учёный
– У вас Болезнь Крейтцфельдта – Якоба, – проговорил врач, переводя взгляд от экрана компьютера на меня.
– Что это? Вряд ли хороший диагноз будет носить такое длинное название. – Замешательство не давало голосу дрожать, но тошнота от волнения комком подступала к горлу.
– Болезнь Крейтцфельдта, или «коровье бешенство», – прогрессирующее дистрофическое заболевание коры головного мозга. – Врач нервно потирал руки. – Мне очень жаль.
– Я не понимаю. Поясните.
– Болезнь прогрессирует быстро в течение года, максимум двух… – Он не закончил предложение, но было и без этого всё понятно.
Я словно опустился на дно бассейна с ледяной водой. Пальцы на руках покалывало, а ноги сводили судороги.
Всё, что врач говорил мне дальше, слышалось размыто и непонятно.
