Читать Кристина Хофленер. Новеллы - Стефан Цвейг

© Перевод. Н. Бунин, наследники, 2022

© Перевод. М. Рудницкий, 2022

© Перевод. В. Топер, наследники, 2022

© Перевод. С. Фридлянд, наследники, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Стефан Цвейг (1881–1942) – литературный классик первой половины XX века, непревзойденный мастер психологического реализма, равно блиставший в романах, новеллах, рассказах и романизированных биографиях. Произведений Цвейга почитали за честь экранизировать такие мастера кинематографа, как Патрис Леконт, Этьен Перье, Эндрю Биркин (его фильм «Жгучая тайна» был удостоен премии на Венецианском кинофестивале 1988 года) и Уэс Андерсон, недавно поразивший критиков и зрителей своей вольной киноинтерпретацией рассказов Цвейга «Отель «Гранд Будапешт». Влияние, оказанное Цвейгом на европейскую литературу, трудно переоценить, а его произведения и сейчас не утратили ни своей страстности, ни своего обаяния, ни своей способности целиком и полностью захватить читателя.

Кто заглядывал в Австрии хотя бы в одну сельскую почтовую контору, может считать, что видел их все, настолько мало они отличаются друг от друга. Обставленные, вернее, унифицированные одними и теми же предметами одного и того же инвентаря времен Франца-Иосифа, они повсюду несут отпечаток одинаково угрюмой казенщины и вплоть до самых захолустных деревушек Тироля, где уже веет дыханием глетчеров, упорно сохраняют характерный для староавстрийских канцелярий запах дешевого табака и бумажной пыли. Они и распланированы везде одинаково: деревянная перегородка со стеклянными окошками разделяет помещение в строго предписанной пропорции на как бы посюсторонний и потусторонний мир, на общедоступную и служебную зоны. Отсутствие стульев для публики и прочих удобств наглядно свидетельствует о том, что государство мало заботит продолжительность пребывания его граждан в общедоступной зоне. Единственным предметом меблировки там обычно служит робко притулившаяся у стены шаткая конторка, обтянутая поверх клеенкой; клеенка эта вся в трещинах и сплошь закапана чернильными слезами, хотя никто не припомнит, чтобы в чернильнице, укрепленной в крышке стола, когда-либо находилось что-нибудь, кроме комковатой загустевшей кашицы; а если рядом, в желобке, случайно найдется ручка, то перо наверняка будет с расщепом и непригодным для письма. Бережливое казначейство экономит не только на удобствах, но и на красоте: с тех пор как Республика убрала портреты Франца-Иосифа, единственным украшением присутственных мест можно считать разве что яркие плакаты, которые с грязных некрашеных стен приглашают посетить давно закрывшиеся выставки, купить лотерейные билеты, а в некоторых забывчивых конторах – даже призывают подписаться на военный заем. Вот такими дешевыми декорациями да еще просьбой не курить, на которую никто не обращает внимания, и ограничивается щедрость государства в почтовых конторах.