Это не любовь, это Дикая Охота на тебя!
Стынет красный сок, где – то вдалеке призывный клич трубят.
Это – марш бросок, подпороговые чувства правят бал.
Это не любовь, ты ведь ночью не Святую Деву звал!
Канцлер Ги «Дикая охота»
Бесы! Бесы все злей и злей
Бесы! Бесы в душе моей
Ария « Бесы»
Алина бродила по сине-красным коридорам, раздвигая телом обрывки влажной мясистой ткани. Ткань свисала с потолка, потолок терялся в темноте. Алина искала выход.
Женщины в белоснежных халатах и таких же белоснежных шапочках шли впереди, будто показывая дорогу, но на деле запутывая Алину все больше.
Пол был в красных разводах – весь – и Алина понимала, что это кровь. Но почему-то было не скользко, хотя кровь была свежая, и пол, по идее, был мокрый.
Странно.
Алина пыталась кричать женщинам в белых халатах, чтобы они остановились, наконец, и вывели ее из этого лабиринта Фавна, но говорить не получалось. Изо рта вылетало лишь невнятное мычание.
Зато Алина начинала слышать звуки. Кто-то плакал рядом – громко.
Очередная мясистая занавеска загородила проход, Алина попыталась отодвинуть ее, но руки были тяжелым-тяжелыми и отказались подниматься.
Внезапно красно-синее окружение стало светлеть. Откуда-то сверху полился холодный свет. Алина видела его сквозь веки. Свет становился все белее и белее и превратился в потолок.
Свет был белым, а потолок – нет. Он был грязно-белым, с большим количеством трещин и старым плафоном больничной лампы.
Алина пялилась в потолок порядком подсохшими глазами, отчего-то не чувствуя дискомфорта.
Через несколько секунд она моргнула и ощутила тошноту. Впрочем, не настолько сильную, чтобы искать таз. Желудок перед наркозом должен быть пустым, и был, так чем там тошнить?
Алина обвела взглядом свое тело, лежащее на больничной койке. Бело-желтая крепкая простынь, оставшаяся еще с советских времен. Вторая, сложенная в несколько рядов – под Алиной. Следы от капельницы на руке.
Ну вот и все, а ты боялась.
Разобравшись с собой, Алина повернулась на бок и тут же столкнулась взглядом с соседкой по палате. Красные глаза, мокрые щеки. Так вот, чей плач она слышала сквозь наркотический сон.
Сидевшая рядом с соседкой женщина – тоже пациентка их палаты – тихо выговаривала:
– Не плачь. Не плачь. Бог дал одного ребенка, даст и второго. Значит, не время для тебя еще…
