Кай и Герда готовились к новому году. Нет-нет, не те, которых вы знаете по «Снежной королеве». Другие.
– Мама у нас… чудаковатая, – как бы извинялись они при первом знакомстве. – С детства решила, что у неё будут двойняшки, назовёт их Каем и Гердой. Вот.
– Ну, а если б не двойняшки родились? – «оригинально» спрашивали их в сотый раз.
– Вы плохо знаете нашу маму. Она если решила, то решила. И точка.
***
Дразнили их всё детство. Двор не раз ловил гулкое эхо и отправлял в небеса: «Кай – раздолбай! Герда – верба!».
Обидно. Но что делать?
Кай однажды такой расстроенный пришёл. Рюкзак с досады швырнул в коридоре. И ногой пнул. Так ему надоело быть «особенным» и «исключительным».
– Мам, ну вот как так можно было? Как эта ерунда с Каем и Гердой тебе вообще в голову пришла?!
– Сын, сколько раз уже обсуждали? – мама подняла левую бровь, прикрыла ладонью глаза и потёрла переносицу. – Я верю, что эти имена принесут вам удачу…
– «…а ваша дружба окажется такой же крепкой, как в сказке», – передразнил её Кай. – Конечно окажется! Потому что никто с нами дружить не хочет. Нам приходится быть вдвоём!
Он знал, что это неправда, но уже не мог остановиться. У них были друзья. В музыкалке, например. Не так много, как хотелось бы. И не так просто всё было в этой дружбе. Но были.
– Нам нужен чай с чабрецом, – мама нежно потрепала Кая по голове. – Он лучший друг в спорах. Пойдем на кухню, сокровище моё! Объявляю званый бал с зефиром на десерт. Дуэли категорически запрещены, от них ухудшается пищеварение! Шпаги тоже: убедительная просьба оставить их дома. Форма одежды: парадная.
Пальцами взбила волосы, подняла их высоко, словно она принцесса, скорчила мину и прыснула со смеху. Так заразительно захохотала, что какие уж тут споры. Ткнуться головой в её подбородок и выдохнуть в объятьях.
Мама у них всё-таки хорошая, хоть и странная. Не сдаётся и не унывает. Папа её в шутку называет Смешинка Константиновна. А когда она злится – Снежной Королевой. Не жизнь, а сказка.
***
– Представляешь, тебя звали бы… ну, например, Коля, а меня Галя, —прошептала перед сном Герда, свесившись со второго яруса кровати.
– Размечталась, – буркнул Кай. – Ты ещё скажи, чтобы мы были бы не рыжими.
Герда вздохнула. Они были не только рыжими, но и конопатыми. По-вез-лооо! Солнце зацеловывало их так, словно они единственные рыжики на свете. Стеснялись – и потому дружно не любили весну.
