То утро, когда пришли Чужаки, Ник помнил до конца жизни.
Он проснулся рано, до звонка будильника, поставленного на обычные шесть часов: предрассветная мгла за окнами, темнота в квартире, посапывание жены, тишина и покой, что доживают последние мгновения.
Еще пятнадцать – он глянул на циферблат – да, еще пятнадцать минут, и…
Надо поднимать детей, что безмятежно дрыхнут у себя в комнате, старшего в школу, младшую в садик, жене на работу к первому уроку, да и ему сегодня в университет к девяти… Суета, капризы и жалобы, попытки впихнуть в отпрысков пару ложек каши – обычное утро счастливой семьи.
Но звонка будильника Ник не дождался.
Снаружи громыхнуло с такой силой, что задребезжали стекла, и багровое сияние на миг затопило оконный проем. Хором взвыли сигналки припаркованных на улице автомобилей, и жена зашевелилась, оторвала голову от подушки.
– Что это было? – спросила она хриплым со сна голосом.
– Не знаю. Спи… – ответил он, и не удержался, наклонился, поцеловал ее в щеку.
Жена нежно мурлыкнула, потянулась к нему, и тут громыхнуло второй раз, вроде бы дальше и слабее, но вспышка оказалась такой яркой, что Ник невольно закрыл глаза рукой.
– Что такое? – повторила Анна, на этот раз с тревогой.
Он сбросил одеяло, ухватил с тумбочки очки и принялся нашаривать тапки.
Если из окон спальни видна только улица, на которой стоит их дом, то из кухни можно разглядеть кусок города до площади Мира, а если днем, то даже западный, высокий берег Дуная с башнями королевского замка и шпилем древнего храма Святой Троицы.
Ник прошел мимо детской спальни, затворив дверь, которую с вечера закрыл не до конца. На кухне под ноги попался кот, решивший, что настало время первого завтрака.
Взяв мохнатую зверюгу по кличке Сервантес на руки, он отдернул штору.
И замер с засевшей в голове мыслью, что еще спит и видит сон…
Уличные фонари не горели, ни единого зажженного окна не было в соседних домах. Город покрывала бы тьма, если бы не ало-желтое зарево, что подсвечивало небо в нескольких местах.
На северо-западе над крышами выстреливали и опадали языки пламени.
– Что там? – голос вошедшей на кухню Анны прозвучал испуганно. – Света нет. Совсем.
– Пожары, и большие, – ответил он, хотя сам не особенно верил своим словам: чтобы вот так синхронно и мощно полыхнуло в разных точках, да еще и со взрывами!?
