Читать Немиров дол. Тень - Оксана Дунаева

Вещее пламя

Мороз стоял небывалый, жгучий, такой, что запыхавшемуся Цукану казалось, он глотает не ледяной воздух – кипяток. Короткая, ещё не седая борода и мохнатые навислые брови заиндевели. На усах намёрзли сосульки, и теперь постукивали от размашистых шагов по чужим громадным следам в лесных сугробах.

Думал, идти близко, перед дорогой окоченевшими даже в двух рукавицах руками, проклиная стужу, увязал верёвкой снегоступы из лапника небрежно, наспех, они развалились сотню шагов назад и снег быстро набился за голенища мохнатых волчьих сапог, налип на портки до ширинки и от жара тела начал таять. Вместе с сыростью через все шерстяные заслоны подобрался кусачий холод.

Измотанный Цукан выше приподнял полу тяжёлой лисьей шубы, задрал ногу, но шагнул не в след провожатого, как весь путь до того, а в сторону, провалился до колена, однако выглянул из-за необъятной спины горбуна.

В полутьме раннего зимнего вечера на низком, без подлеска холме увидел чёрную стену одетого в снеговые шапки частокола, над ним – крышу избы под большим сугробом. Оконца выпускали дым очага столбами в небо. От предвкушения тёплого угла даже сквозь страх сердце зашлось в радостном облегчении.

Правая рука Цукана не просто грелась под шубой – сжимала рукоять длинного кинжала, а под верхней из трёх колючих рубах шуршала кольчуга. Цукан пробирался по сумеречному, заморённому гнилыми трясинами летом, а сейчас до хрустального звона вымороженному леску следом за горбатым великаном.

Медвежья шкура на плечах провожатого делала его похожим на оборотня. Согнутый пополам горбом, он всё равно возвышался над лезущим по его следам человеком и пыхтел, сопел, как большой зверь, рождая клубящиеся облака.

Чудовищных размеров и чудовищной силы кулаки, окутанные в такие рукавицы, что обычный человек смог бы натянуть вместо шапки, с тихим шуршанием волочились, бороздили снег.

Напарник Цукана остался далеко позади, грелся у жаркого пламени, стерёг испуганных морозом лошадей. Кочевник и бывалый воин, он много побродил по свету и повидал всякое, но округлил глаза, точно изумлённый малец, когда дюжий горбун с оглушительным скрипом и рутинной лёгкостью наломал для костра заиндевелых стволов, хотя за пояс у него был заткнут пудовый топор со светлым, остро отточенным лезвием.

Наконец добрались до частокола. Горбун отворил гнусавую воротину, посторонился, пропуская гостя. Уставший, продрогший Цукан медленно прошёл по расчищенной возле жилья тропе.